Лайз тряс меня, звал по имени, а затем прижал к себе и впился в губы жадным поцелуем.
– Люблю тебя, – пробормотал он, отрываясь от губ, – люблю больше жизни. Слышишь?
Его слова протекли сквозь меня как вода, не оставляя никакого следа.
– Айрин, любовь моя, не сдавайся, борись! Уйдешь ты, уйду следом!
Грудь пекло, мне было больно и неуютно. Все, что мне нужно – это покой. Упасть, все равно где, заснуть и не думать ни о чем.
– Айрин! – Оглушительная пощечина прилетела слева, голова мотнулась следом, в ушах зазвенело, а рот наполнился вкусом крови.
– Уйди, – прошептала еле слышно.
– Никогда. – Упрямец стиснул меня так, что едва не хрустнули ребра, я почувствовала горячее дыхание на своем лице. Он осторожно поцеловал мою разбитую губу и прошептал что-то утешительное. От ледяного шло тепло – неудобное, болезненное, но тепло. И я не стала отстраняться, прижалась к нему крепче.
Поцелуй давно уже утратил свою легкость, я почувствовала, как кровь заструилась по венам. Страсть лавой вскипела между нами. Она пылала невидимым пламенем, и даже воздух стал теплее.
Я задыхалась. Сердце оглушительно стучало в груди, в животе творилось несусветное, а в голове не было ни одной приличной мысли. Руки Лайза гуляли по моей спине, спустились ниже, и с моих губ сорвался стон.
Кажется, мне стало жаль, что рядом нет кровати или чего-то похожего.
Когда мы оторвались друг от друга, Лайз огляделся по сторонам – похоже, не я одна мечтала о кровати, – наткнулся взглядом на рыжего и пробормотал:
– Убираемся отсюда.
Я пошла за ним, чувствуя, как жизнь вновь заиграла красками. Еще бы эти краски не были такими… гм, чувственными.
Пять минут – и столько проблем на мою голову. Умеете вы, страж, испортить репутацию. И как мне вести себя? Как будто ничего не было? Сняли проклятие, и все.
Только почему при мысли о поцелуе, точнее, поцелуях щеки начинают жарко пылать, губы саднят сильнее, а в животе разливается приятное напряжение?
Лукавите, княжна, если рассчитываете все забыть и вернуться к прежним отношениям.
Я потрогала распухшие губы, поморщилась.
– Бить было обязательно? – спросила с обидой, глядя в спину ледяного.
– Необходимо, – незамедлительно отозвался тот.
Ясно. О поцелуях можно не спрашивать. Ответ будет таким же.
– Что это вообще было? – с досадой уточнила я. С досадой на себя, конечно. Женщина несет равную ответственность за отношения с мужчиной. Так что… нечего злиться только на Лайза.
– Темное проклятие, – медленно, словно нехотя ответил Лайз, – довольно сильное и… Не вини себя, тебя к такому не готовили. Против него нужна особая защита.
Особая защита… кажется, я нашла на ком сорвать злость, но предки чуть ли не хором отозвались, что слышали о подобном, но на себе ни разу не испытывали, а потому помочь не могли.
И почему мне хочется прямо сейчас оказаться в самом пекле боя и хорошенько кому-нибудь врезать несколько раз? Зачем, спрашивается, я, глупая, раньше боялась драк? Это же так здорово! Не нужно ломать голову над такими сложными вещами, как собственное предательство по отношению к жениху, не нужно гадать, почему мне вдруг стал небезразличен идущий впереди страж и отчего меня тянет к нему. Что кроме неприличного по своей сути желания я к нему испытываю?
– Э-э-э… спасибо, – наконец выдала я, не отрывая глаз от спины Лайза.
– Это мой долг, – легко отозвался страж.
Мне оставалось только позавидовать. Вот он точно не испытывает никаких мук совести.
Хочу в бой. Немедленно.
Глава 37
Больше жизни, сильнее смерти
