Ропот прошел по толпе.
– Мы врежем ему «красного орла»! – гаркнул Эйрик, и войско зашумело, поддерживая и одобряя своего вождя.
Райво побледнел. Надежды на избавление угасли в нем, осыпались золой. Он выпрямился и в упор посмотрел на Эйрика.
– Мою муку я приму, – сказал Райво, – вытерплю, докуда смогу. А ты, сволота венчанная, так ничего и не понял! То не я пожег ваши корыта, а боги. Не любы вы Перуну!
– Ах, вот как! – заговорил ласково Эйрик. – Если Перун так могуч, чего ж он не пожег всех нас?
– А зачем? – ухмыльнулся Райво. – Боги забавляются. Им приятно наблюдать, как тает твое войско, конунг! Как твои хваленые викинги каждый день обсераются от страха, находя дозорных прирезанными. И боги ждут, когда варяги разделаются с вами. О, им недолго ждать! Слышите, вы, сыны свиней? – возвысил голос Райво. – Всем вам выпустят кишки! Все вы сгниете в гардских землях, ибо никому из вас не разожгут последнего костра! А ты, конунг долбаный, может, и вывернешься – больно скользок! – но попомни мои слова: я уйду к предкам мужчиной, а вот ты не нужен более ни одной женщине!
– Заткнись! – трубно взревел Эйрик.
– А я все сказал, – хладнокровно сказал Райво.
– Ты будешь жалеть о своих словах, – измолвил, сдерживаясь, Эйрик. – Но недолго!
– Да пошел ты… – выцедил Райво.
В нем родилось удивительное ощущение инобытия – словно и не его собирались казнить лютой казнью, а другого Райво, а он стоит рядом, не видимый ни для кого, и смотрит, жалеючи.
– «Красного орла» этой падали! – прорычал Эйрик.
Райво схватили и положили лицом вниз на огромное бревно, заготовленное для киля лодьи.
– Дозволь мне! – попросил Дюк Славянин.
– Давай… – буркнул Эйрик, впадая в черную депрессию.
Дюк вытащил нож и встал над Райво.
– Приступай, смельчак! – подбодрил его Райво. – Не бойся, я же привязан!
Дюк оскалился и воткнул лезвие ножа в голую спину Райво. Воткнул неглубоко, рядом с хребтом. Медленно, одно за другим, отделил ребра. Райво не вскрикнул, только утробный сип выдавливался у него из гортани, да пот катился по белому лицу. Дюк вырезал косточки и с другой стороны, сунул пальцы под трепещущую плоть, сочащуюся кровью, и вывернул ребра наружу. А потом показал «кровавого орла» – ухватил пальцами розовые легкие Райво и вытащил их со спины, будто крылышки. Карелу хотелось выть, но не было воздуху в скомканных легких. А потом сердце Райво разорвалось, не выдержав боли.
Глава 30. «Мы не рабы, рабы не мы»
Кнорр купца Удо потихоньку выгребал в море – и окунался в туман. Скоро уже все окружающее растворилось в белесой мге. Звуки делались глуше, сырой воздух отдавал солью и водорослями. Олег стоял, держась за мачту, и пытался хоть что-нибудь разглядеть за «дымовой завесой», но тщетно.
Покашливая, приблизился Удо, сын Онева. Купец сутулился и выглядел больным.
– Опять все отсыреет… – ворчал он. – Где солнце? Хоть Хорсу молись!
Неожиданно он схватил Олега за правую руку, кто-то, подкравшись сзади, заломил левую, а третий неизвестный ловко выхватил Олегов меч из ножен. Сухов отчаянно рванулся, и его с размаху припечатали спиной к мачте.
– Не балуй! – спокойно посоветовал Удо, разглядывая поданный ему хазарский меч. – Ничего, так, клиночек. Острый…
И он ловко срезал у Олега с пояса кошелек.
– Пусти, сука! – крикнул Олег в бешенстве.
Удо посмотрел на него с укоризной.
– Ругается еще… – вздохнул он и ударил кулаком под дых, коротко, без замаха.
Олег задохнулся на мгновение и ответил, ногой съездив купцу по коленке.
– Ай!
Морщась, Удо отпрыгнул и протянул руку в туман, требовательно пощелкивая пальцами. Из тумана протянулась рука дающего, держащая кнут.
– Экий бычок норовистый! – добродушно проговорил Удо. Замахнувшись, он стегнул Олега, распарывая ему рубаху. Поперек груди набухли капельки крови из рассеченной кожи.
«Только бы грамотку не задел!» – мелькнуло у Сухова.
– Продолжать? – спросил Удо с прежним добродушием.
