поставил его на место. Потянулся было ко второму, но нащупав пучок сухой травы, оставил все исследования на потом. Вымочил его в плошке с теплой водой и принялся тереть распаренное тело. Сколько это продолжалось, сказать трудно. Мишка оттирал себя, потом поддавал пару, потел, потом снова оттирал и снова потел… Наконец, когда с телом было покончено, он взялся за волосы. Тут было сложно, потому как чем их здесь моют, Миша совершенно не представлял. А пользоваться тем, что так сильно пахнет мочой, он просто не рискнул. Тем не менее, волосы намочил и, поняв, что промыть эти запутавшиеся патлы не получится, левой рукой захватил их в кулак, а правой несколькими движениями медного лезвия просто обрезал. Так стало намного легче. И расчесав укороченную шевелюру пятернёй, Миша довольно спокойно промыл её в теплой воде. После этого на плоском камешке, лежавшем здесь же с непонятным назначением, обрезал распаренные ногти на руках, ногах… Потом этим же камешком лезвие и подправил. Боже, так хорошо он себя не ощущал очень давно, уже только ради этого надо было встретить людей…
Теперь дело дошло и до бритья. Намочив ещё раз бородку, начал деловито скоблить против шерсти. Без зеркала, в освещаемом только небольшим продухом сверху помещении это было несколько экстремально, но… За этим занятием его и застала приоткрывшая полог и ловко юркнувшая внутрь голая девица.
Мишка от неожиданность вздрогнул, матюгнулся про себя, и, убрав от лица кинжал, другой рукой прикрыл зашевелившееся достоинство.
Девица как ни в чём не бывало устроилась с противоположной стороны очага, поставила на выступ в стене глиняную жировую лампу с крохотным огоньком из носика и, взяв чистый пучок травы, принялась омываться тёплой водой. Миша сидел в нерешительности. Может, для аборигенов мыться в бане с незнакомыми особами противоположного пола и привычно, но вот он сам довольно сильно робел. Кроме того, у него довольно давно, а конкретнее – с самого попадания в этот мир женщины не было, и разгоряченное баней молодое тело прореагировало соответствующим образом. Что делать с собой Мишка, не знал. Поэтому пихнул кинжал за спину, прикрыл свое достоинство обеими руками и, до скрипа стиснув зубы и прикрыв глаза, отвернулся в сторону. Надо признать, испытание ему дали тяжёлое. Какой-никакой, но такой проверки он не предполагал. Мысль, конечно, шальная, но кто их, местных разберёт.
Девица тем временем закончила омывать тело, промокнула волосы все тем же пучком и взяла в руки горшок с дурно воняющим мочой содержимым. Любопытство все же взяло верх, и Мишка, учуяв запах, посмотрел в её сторону. Девушка тем временем, даже не поморщившись, сунула в горшок руку, вынула её и принялась смазывать содержимым длинные волосы. Запах разнёсся довольно специфический, но в целом оказался не таким уж и противным. И довольно быстро пропал, когда она омыла волосы водой и принялась натирать жидкостью из другого горшка, до которого Мишка не добрался. Теперь в бане приятно пахло то ли ромашкой, то ли ещё чем.
Миша опустил голову, ну что же, все понятно, теперь надо закончить бритьё, чуть подушиться этим травяным отваром и выходить. Хватит испытывать свои нервы…
Додумать он не успел, потому как ощутил на своей коже лёгкие прикосновения травяным мочалом. Девушка споро обтёрла его. Её руки спускались всё ниже и ниже… Он даже не заметил, как она уже сидела на нём, обвивая голову руками и прижимаясь упругой грудью к его лицу.
– Да ладно… – просипел он, прежде чем понял, что уже обхватил руками её обнажённое тело.
Глава 10
Мишка сладостно потянулся, провёл рукой по расчёсанным, захваченным сзади ремешком волосам, коснулся одинокой, свисающей с виска косички и, поправив шкуру на выходе из хижины, пошёл по узким кривым тропинкам между домами посёлка к большому дому старого Койта. Вокруг суетились люди, возились женщины, сновали во все стороны дети. Мужчины, с серьёзным видом стоящие в ничегонеделанье, коротко кивали в знак приветствия родича. Миша кивал в ответ, так же важно, как равный член племени…
Вот уже почти месяц он живёт с родом Пегой лисицы, более того – сам стал одним из его членов. За это время стало заметно холоднее, температура, конечно, за ноль ещё не переваливает даже ночью. Но и днём редко когда превышает, если придерживаться субъективных ощущений, пяти-семи градусов. Первая часть зимы, как понял Мишка.
Пегая лисица… Чтобы только понять, что именно такое значение имеет слово Саот, как и животное, и как самоназвание рода, потребовалось дней десять. И только после демонстрации меха и его названия, стало, наконец, более или менее понятно, что есть что. Во всём остальном Мишка конкретно плавал. Понимание устной речи за такое непродолжительное время в полной мере к нему так и не пришло. Конечно, простые фразы типа: «дай», «на», «пойдем туда», «есть», «спать» и незаменимое «штука», он уже давно освоил и успешно ими пользовался. В особенности в общении с Туей, при этом активно прибегая к жестикуляции. Но вот чего-то более абстрактного Мишин лексикон на местном языке пока что позволить не мог.
