С ножами всё обстояло гораздо путаней и проще одновременно. Один выторговал себе Гото. Выдры заплатили за него солью и воском. Ещё два обменяли на целую связку канатов и рыбьей кости, то есть клыков моржа или ещё кого-то, добываемого родом Красного оленя, что летом ходит торговать с людьми, живущими на берегах холодной воды. Мишка так понял, что с местным аналогом ненцев или чукчей, которые живут возле моря, огибающего степь с севера. Довольно полезное знание о географии мира. Ещё три забрал род Быка, расплатившись за них отарой в почти четыре десятка овец, которых их вождь обещался пригнать посуху через две руки дней.
Пока Койт всё это перечислял, лица охотников вытягивались всё сильнее и сильнее. И Миша, с удовольствие наблюдавший эту метаморфозу, понял, что этим людям такое богатство, если бы им был вообще понятен этот термин, не снилось даже во сне. За такими наблюдениями задумался и не сразу сообразил, что теперь Койт обращается уже к нему.
– А что ты, Мисаш, попросил у Гото взамен на то, что он просит?
Мишка пожал плечами:
– К тому, что просил ты, только толстые шкуры и шерсть… А зачем ты хочешь дать выдрам оружие? Не нравятся куницы?
Старик довольно улыбнулся. Видно было, что Мишины мысли пошли в правильную, с его точки зрения, сторону. Тем не менее ответил он сухим и даже, наверное, безразличным тоном.
– Род Куницы большой и сильный. У их охотников много медных копий, ножей… Есть даже стрелы из меди. Род Выдры не такой большой и меди у них почти что нет. Будет не очень хорошо, если куницы побьют выдр и заберут их земли себе…
Койт говорил это, смотря в огонь и как бы ни к кому не обращаясь, но когда Миша согласно кивнул, сразу же замолчал. Потом пожевал губами и прежним тоном выдал:
– Волки руку дней назад побили род Барсука…
Все сидящие вокруг костра мужчины дружно выдохнули:
– Как? – только и спросил Унга. – Откуда ты узнал?
Старик сцепил руки, положил их на живот и прежним тоном продолжил:
– Рена из рода Степной собаки ходил к ним, отнести подарок первой жене, – Койт посмотрел на Тауку, потом на Мишу и усмехнулся в куцую бороду, поворошил палочкой угли в костре. – Наверное, решил взять её обратно. Их земли недалеко отсюда, и за день он до них дошёл. Но когда пришёл, увидел лишь сгоревший посёлок… Волки подожгли его и перебили всех жителей. Рена день ходил в поисках живых, и только на второй день нашёл сбежавшего маленького Ону. Помнишь, Ур, Ону, сына Оты, вождя Барсуков?
Ур угрюмо кивнул, сжав кулаки.
– Он рассказал Рене, что с утра к посёлку Барсуков подошли волки. Трое. Они сказали Оте, чтобы тот уходил сам и уводил свой род с этой земли, потому как теперь она их. Тогда Ота рассмеялся и сказал старшему Волков идти пожрать прошлогоднего помёта, чтобы глупость от яда мухоморов его отпустила.
Таука не выдержал, прыснул в кулак. Но старик строго посмотрел на него, и улыбка сама собой сползла с его лица.
– Волки ничего не сказали, ушли. Но как только солнце поднялось высоко в небо, они снова пришли из степи… Их было много, больше, чем пальцев на его руках, и они больше не говорили, а убивали всех, кого находили. Она был на реке, и когда увидел, что в посёлке всех убили, побежал сюда, на место торга. Но мал ещё… Если бы Рена его не встретил, так и остался бы в степи, не смог бы сам дойти.
– А Рена сейчас здесь? – спросил Таука.
– Нет, они ушли ещё утром. Ону Рена взял с собой, сказал, что назовёт сыном…
Койт замолчал. Все у костра покивали, одобряя действия Рены. Мишка для приличия и чтобы не отрываться от коллектива, тоже кивнул. И весь превратился в слух, в ожидании продолжения рассказа. Но старик не торопился, не спеша попил воды, вытянул затёкшие ноги, а потом, наслаждаясь всеобщим вниманием, как бы нехотя продолжил:
– Шаманы родов завтра будут камлать… Просить Отца Солнце помочь решить, что делать со сбесившимися Волками.
В эту ночь все спали плохо, ворочались из стороны в сторону, мешали друг другу. Старый Койт вообще не ложился, всё сидел молча, смотря в огонь костра, время от времени подкидывал дрова, чтобы он не прогорел. А под утро, Миша как раз поднялся по малой нужде, отправился вместе с остальными старейшинами и шаманами на соседний холм встречать рассвет, вопрошать Отца Солнце.
Спать дальше у Мишки не было особого настроения, поэтому он уселся к почти прогоревшему костру, подкинул ещё дров и, замочив бобы, принялся стругать вяленое мясо из тех тюков, что принесли Быки. Мыслей в голове особо не было, он строгал жёсткую как доска мясную полосу и насвистывал себе под нос простенькую ненавязчивую мелодию из старого советского мультика.
