переброски на большие расстояния войск, боеприпасов, снаряжения, даже танков. Этот самолет мог сбрасывать грузы прямо во время полета, открывая задний грузовой люк. «Боингов»-исполинов недавно сняли с производства, но Хартнелл, вероятно, успел приобрести себе одну из последних машин и приспособил ее для собственных нужд.
Выбравшись из переговорного пункта, Пейнтер понесся на снегоходе навстречу снежной буре. Он ехал сквозь метель, пока не достиг относительно ровной, открытой местности, там прижал педаль газа монтировкой, обнаруженной под сиденьем, и отправил снегоход путешествовать самостоятельно, пуская противника по ложному следу.
Кроу не надеялся долго дурачить преследователей, ему просто нужно было выиграть время и вернуться на станцию до отлета «Глоубмастера».
Метель помогла остаться незамеченным, когда, скрываясь за сугробами и контейнерами, он пробрался под брюхо «Боинга». При погрузке такого монстра всегда останется место, чтобы спрятаться.
Было нетрудно скользнуть под наклонный скат, дождаться, пока уберется автопогрузчик, и в конце концов влезть в самолет. К алюминиевым контейнерам, едва ли не выше Пейнтера, сверху крепились мешки, напоминавшие парашюты. Гидравлическая система вытолкнет груз в полете автоматически.
Не теряя ни минуты, Пейнтер втиснулся между контейнерами. Красные наклейки на их боках предупреждали об опасности заражения; вряд ли отсек будут долго и тщательно осматривать.
Он знал, что в контейнерах.
Мешки, похожие на парашюты, – очевидно, метеозонды. Выброшенные из самолета, они автоматически надуются и вознесут смертельный груз до нижних слоев ионосферы. Высоко над землей алюминиевые ящики раскроются, точно гороховые стручки, и…
Представив себе эту картину, Пейнтер уставился на грозный красный ярлык с черепом и костями как раз на уровне глаз.
Глава 23
Солнце спустилось почти к самому горизонту, а до наступления темноты предстояло пройти еще приличный кусок. Грей отлично помнил звуки взрывов и выстрелов, доносившихся до него во время разговора с Монком. Положение в Каире усложнялось с каждым часом, недовольство грозило захватить весь беспокойный регион.
Нельзя терять ни минуты.
Грей собрал свою небольшую команду на открытой террасе над озером Ихема, вторым крупнейшим из озер Руанды. Они прилетели сюда на легком самолетике из Хартума, приземлившись как можно ближе к месту, отмеченному на карте Ливингстона, прямо в национальном парке Акагера, и ожидали встречи с проводником, который проработал в этой местности более двадцати лет.
Национальный парк Акагера раскинулся на площади в пять сотен квадратных миль; на его территории сменяли друг друга саванны, болота и гористые джунгли. Озера и прочие водные пути, истоком которым служила река Кагера на восточной границе парка, образовывали запутанный лабиринт.
Джейн провела пальцем по реке на карте.
– Это она, точно?
Еще в Хартуме они составили список рек, впадающих в озеро Виктория, верховье Белого Нила, пытаясь выделить приток, указанный на карте Ливингстона. Скорее всего, исследователь имел в виду Кагеру, приходящую в озеро с запада. Попетляв между Угандой и Танзанией, река поворачивала на юг вдоль границы Руанды.
И все-таки у них оставались сомнения.
– Взгляните сюда, – позвал Дерек.
В ожидании проводника он искал дополнительные подтверждения, рассматривая на экране планшета географические карты, старинные и современные. Рэнкин показал друзьям схему местности, на которой выделялась река Кагера.
– Видите, парк расположен в восьмидесяти милях к западу от озера Виктория.
– И что? – поинтересовался Грей.
Дерек вывел на экран рисунок Ливингстона, изображавший бабочку и гусеницу, и увеличил гусеницу.
