– Добрые люди в НАМРУ-3 выделили нам кабинет. Он в подвале, зато рядом с их медицинской библиотекой.
Монк вместе с креслом отъехал в сторону.
– Ты куда?!
– Привет, Кэт. – На экране возникло другое лицо.
Доктор Илеара Кану была одета в короткий медицинский халат, темные волосы скромно убраны под шарф. Под мышкой она зажимала стопку журналов.
– Рада тебя видеть, – улыбнулась подруге Кэт. – Надеюсь, мой муж не слишком докучает?
– Ни капельки. – Подумав, Илеара добавила: – Правда, он сожрал почти все желейные конфетки. А они тут нынче в дефиците.
– Что сказать, – без тени раскаяния пожал плечами Монк. – У меня растущий организм.
– Он и вправду жуткий сладкоежка. – Кэт с огромной нежностью посмотрела на мужа.
– Поэтому я и женился на самой сладкой женщине в мире – на тебе.
– Можешь его стукнуть, – разрешила Кэт.
– Потом, – ответила Илеара. – Вот если, когда я приду назад из библиотеки, конфеток не останется…
Она помахала рукой и исчезла.
Кэт стольким хотела поделиться с Монком, столько ему рассказать! Об их двух дочерях, о том, как сильно она по нему скучает. Он отсутствовал лишь несколько дней, но Кэт уже его не хватало. Скорей бы Монк вернулся – пусть даже для того, чтобы просто посидеть тихонько рядом с ней, когда девочки уснут.
– Я тоже по тебе скучаю, – с неподдельной искренностью произнес он, и улыбка его стала мягче.
Кэт захотела обнять мужа и невольно шагнула вперед, но тут о себе напомнил директор.
Пейнтер отодвинул стул, встал и с мучительной гримасой начал разминать спину. Он провел здесь всю ночь. Его жена Лиза уехала в гости к брату в Калифорнию, и Кроу заявил, что ему нет смысла уходить домой.
Впрочем, Кэт подозревала, что дело тут не в пустом доме, а в душевной тревоге. Сафия аль-Мааз бесследно пропала. Пейнтер не обретет покоя, пока ее не спасут.
Он подошел к Кэт, прикрывая кулаком зевок.
– Монк докладывал обстановку. Потом он…
– …отлучился по неотложному делу, – закончил муж. – Зов природы требует ответа даже в эпицентре пандемии.
– Зов прозвучал очень кстати, – сказал Пейнтер. – Пока Монка не было, мне прислали отчет из московского отделения Интерпола. Не уверен, что толковый, но ты все же посмотри.
– Конечно, – кивнула Кэт.
– Так, ребятки, у вас дела, – встрял Монк. – А у меня через десять минут медицинское совещание в научно-исследовательском управлении. Если будут важные новости, я сообщу.
Он подмигнул Кэт и выключил камеру – правда, сначала набрал полную горсть желейных конфет.
Кэт покачала головой и посмотрела на Пейнтера.
– Что прислали из Москвы?
Скорее всего, отчет имел отношение к татуированной наемнице, которая в прошлом работала на Гильдию, как и Сейхан. Правда, прыгать от радости Кэт не спешила. Она уже сорок восемь часов пыталась вычислить незнакомку – и постоянно заходила в тупик. Сейхан знала о татуированной лишь понаслышке. Та, как и сама она, была известной в Гильдии охотницей-убийцей. Кэт вспомнила, как Сейхан отзывалась о наемнице: «Стоит ей тебя унюхать, и ты труп». Сейхан подозревала, что ее отряд выжил в Ашвелле лишь по одной причине: вмешательство «Сигмы» застало татуированную убийцу врасплох.
Пейнтер извлек из толстой папки лист бумаги и протянул его Кэт.
– Похоже, ты не ошиблась насчет этого символа.
Кэт узнала рисунок. После нападения в Ашвелле Сейхан переслала в штаб-квартиру «Сигмы» набросок татуировки, напоминающей половинку солнца. Темная отметина на лице была единственной конкретной зацепкой для идентификации бледной наемницы. Кэт запустила эту информацию в разные криминальные и полицейские базы, но без толку.
Через двадцать четыре часа бесплодных поисков Кэт решила поэкспериментировать с изображением. Ей пришло в голову, что оно может быть половиной целого. Кэт продублировала рисунок, соединила две части вместе – и получила солнце, которое сейчас ей показывал Пейнтер.
