его помощью не получится. Слишком много поблизости различных амулетов, наемники ведь не простой городской люд, у них у каждого не по одной магической вещице, зачарованной на всевозможную защиту. И на своих женщин и детей они тоже стараются повесить хоть отвод глаз, чтобы спокойнее было на душе, когда придет время надолго покинуть убежище.
На сцене сменилась солистка, теперь там стояла одна из причесанных Инкваром девушек и, бойко притопывая, пела праздничную шуточную песенку, уверенно разгоняя грусть, навеянную пением Тамильи. Слушатели оживились, хлопали и топали в такт, а некоторые даже негромко подпевали, поэтому почти никто не заметил тихую, но яростную перебранку между Канзом и Гарвелем, обнаружившим наконец наглость самоучки. Инквар добавил себе тонкости слуха, попытался разобрать, о чем они говорят, но во всеобщем шуме и веселье до него долетали только обрывки фраз.
Гарвель напирал на бессовестность «соперника», пользующегося недостойными методами и не заботящегося о девичьей репутации, Канз, язвительно ухмыляясь, спрашивал, сама Анни попросила за ней присмотреть или это ее учитель выдал другу такое задание.
— Мы просто коллеги, а не друзья, чтобы давать такие поручения, — огрызнулся ювелир, и Инквар невесело фыркнул.
Отказ Гарвеля от друга, пусть и несерьезный, оказался довольно неприятной пилюлей, и это была еще одна важная причина держать от себя подальше влюбленную девчонку. С такими всегда куча проблем, без которых жизнь намного проще и удобнее.
Алильена двинула плечом, что-то буркнула, и Канз нехотя убрал руку. Но хватило его ненадолго, уже через минуту, склонившись к девушке так близко, что задевал губами ее веночек, самоучка нашептывал Алильене какие-то басни и сам первый смеялся над собственными шутками. Инквар скрипнул зубами и задумался, ища надежный способ отвадить его от девчонки и одновременно поссориться с Гарвелем.
Лицедейки тем временем продолжали праздничное выступление, пели и танцевали, разыграли небольшую веселую сценку и наконец исчезли, оставив на сцене только музыкантов.
Появившиеся откуда-то бойкие парнишки мигом подняли на сцену столик, уставили его снедью и добавили пару глиняных кувшинов, судя по величине, с медовым квасом. «Видимо, тут принято весь вечер развлекать пирующих музыкой, и значит, пора покидать уютное местечко», — понял Инквар, однако уйти не успел.
Торопливо прошелестели по соломке легкие шаги, и уверенные ласковые руки, принесшие с собой тепло и аромат сирени, обрушились на него стремительным весенним ураганом, в одно мгновение унося все ненужные сейчас мысли, слова и сомнения.
— Как ты отсюда выберешься?
— А ты? — засмеялась оправлявшая оборки пышной юбки женщина. — Мы-то внизу переодеваемся.
— Спрыгну прямо тут, — легкомысленно решил Инквар, отлично слышавший гомон растаскивающих скамейки зрителей. Вернулся к Зилии и поцеловал ее долгим, нежным и бережным поцелуем. — Спасибо.
— Может, еще встретимся, — лукаво усмехнулась она и тут же подтолкнула искусника к краю чердака. — Беги.
Инквар стиснул зубы, ему всегда было нелегко вот так, безоглядно, уходить от милых и ласковых женщин, втайне надеявшихся, что случайный любовник останется надолго или даже навсегда. По молодости он иногда оставался, но очень скоро понял, как неправильно поступает. Нельзя кормить несбыточные надежды, тогда они разрастаются с сумасшедшей силой, как политые усиленным удобрением плети кабачков.
Спрыгнул искусник легко и ловко, по уже окрепшей привычке прибавив себе на краткий миг силы, и сразу же, пользуясь полоской густой тени, проскользнул поближе к парням, таскавшим скамьи к столам, расставленным под навесом, сооруженным у стены крепости. Помогать им Инквару не пришлось, перенос вороха меховых одеял, которыми наемники застилали сиденья, за работу он не считал.
Лил со своими упорными ухажерами уже сидела за одним из длинных столов, и Инквар устроился неподалеку, так чтобы можно было в любой момент оказаться рядом с ними. Скандал, обещанный Брангу, удобнее всего было устроить сейчас, оставалось только выбрать момент.
Однако за столом Канз вел себя более спокойно, с аппетитом ел и пил, даже не пытаясь назойливо ухаживать за соседкой. Эту обязанность поделили Гарвель и сидевший напротив Алильены молодой наемник, попутно развлекавший девушку веселыми шуточками. Некоторое время казалось, что самоучка оставил свои попытки очаровать его ученицу, и Инквар уже начал изобретать новый план, как вдруг все резко изменилось.
К этому моменту разгоряченные медовухой музыканты играли все более зажигательные плясовые мелодии, и многие из пирующих, утолив первый голод, выбрались из-за столов и вернулись к сцене. По обычаю на таких празднованиях сначала отплясывали общие танцы, хороводы, ручейки и змейки, и первые танцоры уже увлеченно прыгали, встав в кружок и взявшись под
