— … — беззвучно прошептала она, судя по едва дрогнувшему кривому ротику, и искусник в который раз упрекнул себя за самоуверенность, с которой когда-то отказался учиться чтению слов по губам.
Этот способ невероятно труден и не совсем надежен, так как очень немногие люди произносят слова отчетливо и правильно. Тех, кто мямлит, заикается, глотает окончания или говорит на одном из десятков разных диалектов, — большинство, и понять по обрывкам фраз смысл их речи практически невозможно. Но иногда знание артикуляции дает возможность получать хоть приблизительное представление о сути разговора.
Опомнившийся мальчишка открыл рот, подергал сестру за рукав и снова захлопал губами, как рыба.
Лил бросилась к столу, начиная на нем что-то перебирать, и Инквар тоскливо поморщился.
Видимо, совсем плохи его дела, если даже упрямая горбунья не строит из себя ледяную статую, а помогает брату ухаживать за его фиктивным отцом. Интересно было бы узнать, что именно с ним случилось, но способа, как это сделать и не напугать подопечных, Инквар пока не придумал.
— … — безмолвно объявил Ленс, развернулся и куда-то бесшумно умчался, словно унесенный порывом ветра.
Лил подвинула к постели полукреслице, села в него уверенно, как садятся только на ставшее привычным место, и вызвала этим обыденным поступком новый всплеск тоски у своего хозяина.
Это сколько же он должен был тут пролежать, чтобы все успели так свыкнуться с мебелью?!
«Говорить можешь?» — Горбунья развернула светильник и подняла перед собой листок бумаги.
Инквар подумал, неуверенно открыл рот и снова закрыл. Как ни смешно было признаваться, но начинать разговаривать он почему-то боялся. Почти панически, успев припомнить, что обычно нормальные, здоровые люди слышат свои собственные слова. А он пока не знал, полностью ли здоров, и просто не был готов, произнеся первое слово, не услышать абсолютно ничего. Или вместо слов и фраз уловить лишь глухой гул, какой, как он точно знал, слышат почти полностью оглохшие люди.
Лил задумалась, несколько мгновений смотрела мимо него, по привычке чуть прикусив губу, потом снова начертала на листке несколько слов и поднесла записку к лицу Инквара.
«Если не можешь — мигни два раза».
Инквар прочел и невольно усмехнулся: похоже, девчонка намерена допросить его с пристрастием. Немного посомневался, потом уверенно мигнул один раз.
Горбунья нахмурилась, уставилась на него подозрительным взглядом, затем снова схватилась за грифель.
«Ты не хочешь разговаривать? Тогда мигни один раз!»
Ее упорство, обычно раздражавшее Инквара, на этот раз почему-то начинало веселить его все сильнее, но улыбаться искусник себе не позволил. Посмотрел прямо в зеленые, ждущие глаза и уверенно, с расстановкой, мигнул три раза.
Горбунья беззвучно шевельнула губами и снова задумалась.
На этот раз она размышляла намного дольше, минуты две, и у Инквара тоже появилась возможность порассуждать и принять решение. Очень скоро он отчетливо осознал, что как ни крути, но долго уклоняться от определения величины постигшей его беды не удастся. Да и откладывать на будущее проведение пугающего его эксперимента — тоже. Пора перестать паниковать и выяснить, насколько он теперь ущербен, а уже в зависимости от полученного результата решать, как жить дальше.
К тому же тело, постепенно приходящее в себя после то ли обморока, то ли тяжелого сна, начинало все упорнее напоминать о своих потребностях.
Лил быстро написала на бумажке новое слово и предъявила ее Инквару как окончательный вердикт суда.
«Боишься?»
Искусник покосился на нее с невольным уважением. Трудно отказать девчонке в способности мыслить логично. Как и в настойчивости в достижении поставленной цели. Он подавил вздох и аккуратно мигнул один раз, давая себе обещание в следующий раз постараться ответить вслух.
Горбунья внимательно уставилась ему в глаза, пытаясь отыскать там ответ на непонятно какие мысли, и, к изумлению Инквара, нашла-таки. Поджала дрогнувшую нижнюю губку, подперла загорелым кулачком щеку и вздохнула совершенно по-бабьи, с
