— Послезавтра в обед, и не еду, а иду. И не вздумай говорить, что не можешь меня взять.
— А зачем мне это говорить? — снова изумился мастер-тень. — Как помнится, тебе драконы тоже подарили браслет, открывающий свободный проход в Сиандолл. Значит, ты имеешь полное право ходить туда, когда захочешь и с кем захочешь. А оставить вместо себя лучше сразу двоих или троих соправителей, так надежнее.
И решительно вышел прочь.
Вот как, свободный проход, сердито сопел Хатгерн, злясь на самого себя, лихорадочно копаясь в ящиках и вываливая из них на стол самые важные и срочные документы. Жаль, конечно, что, занявшись неотложными делами, он позабыл спросить Зрадра, как и когда можно пользоваться подарком, но почему же тени напомнили ему об этом только после того, как Харн решил прорваться через границу любым способом? Неужели они не могли раньше намекнуть на уже полученные привилегии?
И вдруг замер, сраженный внезапным озарением.
Да они и не собирались ничего напоминать. До тех пор, пока он не решит это так же твердо и бесповоротно, как решил полчаса назад, жуя жаркое, вкуса которого даже не ощущал.
— Ты в этом пойдешь? — скептически поджала губы Мейсана, рассматривая одеяние государыни.
— По-моему, очень подходящее, — отозвалась Таэльмина, взглянув в зеркало на свое скромное шерстяное блио темно- зеленого цвета, отделанное куньим мехом.
В ее покоях жарко натоплены печи, тут тепло и уютно, но в нижних, просторных залах дворца слегка прохладно. Тем более всю сегодняшнюю ночь за окнами бушевала первая метель, окутавшая владения людей холодным снежным покрывалом. На утреннем совете было решено первых переселенцев из герцогств, которые должны прибыть сегодня в полдень, временно оставить во дворце. Ненадолго, на несколько дней, пока они не распределят дома и не привезут дрова, которые заготавливал отряд лесорубов.
— А по-моему, нет. Ты правительница и должна выглядеть внушительно, — упорствовала Мейсана.
— Они по моему венцу сразу поймут, что я государыня, — ответила тень, твердо решившая больше никуда без этого венца не выходить, хотя была по-прежнему уверена в своем умении справиться одновременно не с одним противником.
Хотя никаких врагов у нее здесь не было. А настойчивых поклонников, появившихся несколько дней назад, как-то неудобно колоть иголкой за попытку взять девушку под руку, провожая на прогулке по парку. Или сбивать подножкой за нежное пожатие пальцев. Да их даже прогонять нельзя, Мейсана, которой Таэль попыталась пожаловаться, изумленно вытаращила на государыню глаза.
— Но ведь ты же сама говорила! — От потрясения бойкая на язык горожанка даже растеряла все слова. — Ты им пообещала выбрать жениха! И еще говорила, что должна его хорошо изучить! А как же ты его изучишь, если будешь видеть только за столом да во время совещаний? Он ведь должен тебе показать всю свою нежность… и пылкость…
— Чтобы показывать пылкость, обязательно нужно тискать мою ладонь потными руками? — вяло спорила тогда государыня, хотя уже была почти уверена в правоте Мейсаны.
Да и Изор почти точно повторил слова Мейсаны, когда примчался на вскрик черноглазого сиандолльца Гитенза, одного из советников государыни.
Нет, огр не сразу начал рычать, хотя это рычание показалось тени подозрительно похожим на старательно подавляемый смех. Сначала Изор сам ничего не понял, впрочем, как и Гитенз. Решил даже, будто незадачливый ухажер попал в одну из магических ловушек или встал на гольдского шпиона. Они еще изредка попадались на дорогах пределов, несмотря на все старания драконов и фей.
Но Таэльмина тотчас поняла, что произошло, ощутив, как мгновенно нагрелся браслет, едва советник попытался приобнять ее за талию, помогая взойти на ступеньки беседки. И почти призрачную, еле заметную молнию, сорвавшуюся с венца, тоже успела заметить, прежде чем Гитенз, отброшенный от беседки на пять шагов, вскрикнул скорее от неожиданности, чем от боли.
— Ты неверно поняла, — твердо заявила Айола, услыхав рассказ хранительницы, — ни браслет, ни венец ничего придумывать или решать за тебя не могут. Они лишь исполняют твои желания. Даже самые тайные и неосознанные, но лишь в том случае, если тебе требуется защита или человек, который тебя очень раздражает, приблизится вплотную. Он попытался тебя обнять?
— Почти… — виновато пробормотала тень, вспомнив, как неприятна была ей в тот момент назойливая забота Гитенза. — Хотел помочь подняться на ступеньки. Но теперь я буду знать и постараюсь себя сдерживать.
— И снова повторится то же самое, — печально вздохнула фея. — Так уж устроены люди, могут сделать самое невозмутимое лицо, если у них в душе все кипит от боли или счастья, но насильно заставить себя кого-то любить или не замечать не могут. Ваши
