молчащих драконов.
— Вода была в бассейне, — так же тихо и горько сообщила Таэльмина и, покачнувшись, опустилась на ближайший стул, — он меня туда бросил, чтобы выкупать. На мне зелье было… отвращающее. Седьмого уровня.
— Вот как… — понимающе прищурился незнакомый Таэльмине дракон. — А откуда ты его взяла?
— Разве это важно? — почти с ненавистью уставился на хозяев долины эльф. — Главное — оно было! И вы никак не могли его не почуять и не сделать простейшего вывода: девушка категорически против близких отношений с вашей расой и сделала все возможное, чтобы вам это показать.
— А что он делал с твоей царапиной? — поинтересовался у тени Алдер, едко поглядывая на угрюмых драконов.
— Может, лучше спросишь, — горько вздохнула тень, не имевшая никакого желания отвечать, — что он делал со мной? Я не буду ничего говорить, и сам догадаешься, если посмотришь на оторванные пуговицы и воротник.
— Она сама… — начал было Зрадр, но увидел расцветшие на лицах вампира и эльфа ядовитые ухмылки и резко смолк, добела стиснув губы.
— Я могу подлечить раны на голове, — мягко сообщил успевший взять себя в руки Грард и шагнул к Таэльмине.
Но в тот же миг тень тонко вскрикнула от жара мгновенно нагревшегося браслета, а вокруг нее призрачным серебристым сиянием вспыхнул защитный кокон.
— Тьма… — процедил вынужденный остановиться дракон. — Ну чего ты так испугалась? Я ведь не причиню никакого вреда!
— Боюсь, теперь ее защита тебя не пропустит, — обреченно признался Зрадр, — она меня уколола, и я смешал нашу кровь…
— И ты думаешь, будто теперь она пропустит только тебя? — холодно осведомился Селайвен, сверля юного дракона неприязненным взглядом.
— Она изначально ничего против меня не имела, в смысле — ее защита. — В голосе Зрадра проскользнула гордость.
— Попробуй, — отступил в сторону Грард, и молодой дракон уверенно двинулся к тени.
Таэльмина затаила дыхание, проклиная в душе и самоуверенного наглеца, и собственную непредусмотрительность. Ведь почти догадалась уже, с кем познакомил ее Тук в полумраке своего потайного чуланчика, так почему не попросила о надежной защите от потомков всемогущих создателей? Хотя в тот момент еще сомневалась в своих выводах, да и гордость тени, имеющей статус свободного наемника, не позволила обращаться к незнакомцу за помощью. Кроме того, последняя, смутная надежда на порядочность и справедливость создателей в тот миг еще теплилась в ее душе. А вот теперь девушка с предельной ясностью понимала, как ошиблась, недооценив настойчивость заклеймившего ее дракона.
— Непонятно только, — слегка недовольно проворчал Зрадр, протягивая к тени руку, — где она умудрилась так разбиться…
Договорить он не успел.
Едва рука дракона пересекла какую-то незримую границу, угасший было защитный кокон тени мгновенно вспыхнул с необычайной яркостью, и неведомая сила отшвырнула мужчину к перилам балкона как пушинку. Только невероятная реакция дракона помогла ему ухватиться за изящную колонну, иначе он вылетел бы вниз.
Старшие драконы замерли, озадаченно переглядываясь, а на лице эльфа медленно расцвела довольная ухмылка. Тень облегченно перевела дух, радуясь не столько неожиданной помощи, сколько странному поведению браслета. В этот раз он не нагрелся до нестерпимого жара, лишь предупредил о своем пробуждении всплеском мягкого тепла. Словно решил всю силу направить на нарушителя чужих границ.
Тихий язвительный смешок раздался неожиданно и очень некстати, заставив всех обернуться к входу на балкон.
— Судя по всему, в лабиринте досталось не только мне, — не стал скрывать своей радости Меркелос, проходя к столику, — больше никто еще не вышел?
Тень рассматривала его чуть осунувшееся лицо, помятую рубаху и трясущиеся руки и неожиданно для самой себя начинала понимать, насколько неверно оценивала раньше этого настырного толстячка. А ведь он добился своего положения вовсе не по нраву рождения, а благодаря упорному труду. Хотя знатные предки у него были, но советнику от них даже титула не досталось, не говоря уже о замках и домах. Закон больших состояний сработал на нем со всей очевидностью, прадед приумножал богатства и замки, дед и его братья всю жизнь делили наследство и кормили армию стряпчих и судей, а отец весело прожигал доставшиеся ему остатки былой роскоши.
Ну а Меркелос трудился сначала писарем, потом одним из секретарей Юверсано, пока в один ненастный день вдруг не вознесся
