— Как интересно, — задумалась тень, — а разве ваша старшая фея сумеет вести себя так, как я?
— Ей не нужно долго тебя заменять, — фея снова смотрела виновато и печально, — всего одну ночь. Ну вот и домовые!
— Путь открыт, хозяйки, — вежливо, но с достоинством произнес Тук, и Таэльмина решительно поднялась со стула.
Бесполезно здесь сидеть и смотреть на дверь, ожидая знакомого стука уверенных шагов. Все ее друзья и недруги остались очень далеко, даже представить себе невозможно где. А тут бесполезны все ее умения и навыки, как оказалось, всего не сумели предусмотреть даже самые мудрые наставники.
Дойдя до двери, девушка оглянулась посмотреть, идет ли за ней фея, и изумленно прикусила губу, забыв от неожиданности, как долго отучал ее наставник от этой привычки.
Эала не шла.
Она летела, изящно махая радужными стрекозиными крылышками, и была теперь совсем крошечной, всего с палец росточком. И если бы не плескавшийся подол голубого платьица, похожего на лепестки цветка, издали ее можно было принять за очень крупную стрекозу.
Следом за нею летел радостно светящийся фейл, и в этот миг тени стало совершенно ясно, по чьему подобию эльфы создавали правдолюбивых светлячков.
Полог занавеси, висевший теперь за домиком в пустом прежде углу чудесного местечка, был густо-фиолетового цвета, и такого же цвета оказалось небо, под которое шагнула тень. И сразу же рядом открылась дверь внушительного строения, оттуда плеснул солнечный свет, и Тук, подросший почти вдвое, потянул внутрь чуть замешкавшуюся гостью.
Впервые в жизни, попав в незнакомое место, тень не разглядывала окна, проходы и укромные углы, загодя намечая места для засады или укрытия своих смертоносных игрушек, сразу и окончательно осознав бесполезность привычных действий.
Тут было царство фей, и они были повсюду. Вились в воздухе, сидели на ветках цветущих кустов, на крошечных креслицах, расставленных на широких полках и столиках, купались в верхних струях фонтанчика, бившего посредине светлого зала из высокой хрустальной чаши.
— Прости нам нашу легкомысленность, — прозвенел уже знакомый голосок, и тень обнаружила сидящую на ее левом плече Эалу, — мы только сегодня сумели вырваться из плена и сейчас празднуем свое освобождение. И заодно победу.
— До полной победы нам еще далеко, — вздохнул справа такой же звонкий голосок, и, осторожно повернув голову, тень увидела на правом плече фею в серебристом платьице, — гольды очень коварны.
— Возможно, — осторожно намекнула тень, — вы зря не оставили меня там? Я все же боец, а на войне лишних воинов не бывает.
— Иди посмотри свои комнаты, — уклончиво предложила серебряная фея, — и переоденься, этот наряд понадобится тебе не скоро. А потом пойдем смотреть шар в нашем родном мире скоро рассвет.
Комнаты оказались прекрасными, даже во дворце герцога Таэльмина не видела ничего подобного. Вернее, во дворцах двух герцогов — Зарвес несколько раз брал сестру на приемы герцога Бентрейского. Впрочем, далее сравнивать было невозможно. Если в человеческих дворцах преобладала солидная мебель с причудливыми украшениями, изготовленная из ценных пород дерева, тяжелые золотые бра и люстры и затканная золотом парча, то здесь, наоборот, все вещи казались чрезвычайно хрупкими и невесомыми. Выточенные из почти белого легкого материала изящные столики и креслица с ажурными спинками, невесомые занавеси и обилие вазонов с цветущими растениями превращали новое жилище тени в кукольную комнатку из такого далекого детства.
— Здесь платья, — открывал шкафы Тук, — тут туфельки и гребни… Мы все делали специально для тебя.
Домовой печально вздохнул и отвернулся, намереваясь уйти, и тень вдруг сообразила, как сильно она раньше ошибалась в маленьком прислужнике.
— Тук, подожди! Ты же знаешь, что я взяла герцога под охрану, и можешь представить, кем я теперь себя чувствую. Предательницей, лгуньей и интриганкой. Я ведь должна быть рядом с ним! А если с Харном случится беда… — Голос Таэльмины прервался, и она смолкла.
— Мы все понимаем, — уныло вздохнул домовой и вдруг сел прямо на коврик у ног тени, — но другого выхода не было! Они тебе объяснят чуть позже, но если ты все равно не согласишься, то мать рода вернется. Она сказала — просидели в камне две тысячи лет, посидим и еще десяток… Это не страшно.
— В камне? — остолбенела тень и обессиленно опустилась на пол рядом с домовым. — Разве им можно… в камнях? Они же маги и легко переходят в чужой мир!
