церкви показал, что Хранитель Кристаллов потратил все свое красноречие впустую. Нужно было начинать все сначала и искать другие варианты решения проблемы. Внезапно, когда сам Тот этого даже и не ждал, на него снизошла идея: «А что я так закручинился раньше времени? – подумал Тот. – Да я просто украду это Копье, и все. Ну, допустим, для фюрера не так важно, подлинное оно или нет. Но я же сам только что видел, до какой степени эта реликвия значима для него. Да такая пропажа века его сначала в истерику вгонит, а потом в стойкий ступор. Не рискнет он без Копья Судьбы начать новую мировую войну. Ну, или как минимум потратит много времени на то, чтобы найти и вернуть Копье, а вместе с ним и уверенность в своих силах и могуществе. Если для него так важно, что думают народ и армия про владельца Святого Копья, то еще более для него будет важным, что они думают про того, у кого это самое копье внезапно сперли. Новая мировая война будет как минимум существенно отложена во времени, а скорее всего вообще не случится из-за страхов фюрера, которых после бесед со мной у него разыгралось существенно больше, чем было раньше».
Обрадованный внезапно найденным простым и, как ему показалось, гениальным решением, Тот резко повеселел. «Никогда, правда, раньше не опускался я до кражи в борьбе с простыми примитивными людишками. Но придется. Что ж тут поделать? – размышлял Хранитель Кристаллов, заметив некоторые попытки своей совести его пристыдить. – Шизл вон Черепа и Кристаллы не побоялся стырить фактически у самого Хиза! А я всего-то краду старый наконечник копья у какого-то жалкого человечка, который к тому же еще и сбесившийся маньяк. Поэтому заткнись, моя дорогая совесть! Ты мне сегодня больше не пригодишься. Иди спать. Сперев Копье, я поступлю совершенно правильно. Хотя бы потому, что у того, у кого я собираюсь его украсть, такого органа, как совесть, вообще не существует. Ему явно его вырезали еще в детстве. Или вообще при рождении не дали! А поэтому и моя совесть пусть пойдет и отдохнет хоть немного».
На волне такого приподнятого настроения Тот хотел было встать и посмотреть, что там делает фюрер. Хоть его приборы и показывали, что Гитлер еще в церкви проходит терапию с Копьем и не собирается пока заканчивать и приходить в себя, Хранитель Кристаллов все же решил вернуться к нему. Но внезапно он интуитивно почувствовал, что кто-то здесь в темноте за ним следит. Пока он был занят своими мыслями, он не ощущал этого, но сейчас, когда мозг немного разгрузился после найденного решения, он понял, что за ним однозначно наблюдали все то время, что он сидел здесь на скамейке. «Наверняка дружище Гиммлер старается! Вернее, его молодцы, – подумал с усмешкой Тот. – Явно не понравился я ему. Впрочем, как и он мне. А взаимность – она всегда лучше!»
Развлекая себя подобными рассуждениями, Тот встал и направился обратно в церковь проведать фюрера. Как вдруг на входе столкнулся с самим Гиммлером. «О! Вспомнишь – вот и оно!» – пронеслась у него в голове мысль при виде рейхсфюрера, который тотчас же с ним заговорил, как обычно, вечно смущенным голосом.
– А что же вы, Отто, не с фюрером? Насколько я помню, вы туда вместе зашли.
– Да, рейхсфюрер, вы знаете, зашли вместе. Впрочем, вы все знаете. Думаю, даже то, когда я оттуда вышел, чтобы подышать свежим воздухом.
– Так ведь работа у меня такая, Отто, все про всех знать. Особенно про тех, кто остается наедине с фюрером, а потом покидает его по непонятным причинам, – ответил Гиммлер существенно более язвительным тоном. – Так все же почему вы оставили фюрера и ушли бродить по окрестностям? Вы не ответили на мой вопрос, Отто.
– Так вы, Генрих, его и не задавали так четко, как сейчас это сделали, – ответил Тот, перейдя на язвительный тон, подобно Гиммлеру. – Вы не против, надеюсь, если я вас буду называть просто Генрихом? Я выполнил то, ради чего фюрер меня позвал с собой к Копью. А потом через какое-то время вышел подышать свежим воздухом. Думаю, вы прекрасно осведомлены, что я все это время просто сидел на скамейке, предаваясь своим размышлениям о жизни. Фюреру я все равно был больше не нужен и покинул его сразу же, как только увидел, что он меня все равно не замечает, с головой окунувшись в сеанс с копьем.
– Ну, я так и понял, дорогой мой Отто, – ответил Гиммлер и поставил себе зарубку на память, как Тот обмолвился, будто Гитлер никого не видит и не слышит, будучи погруженным в транс, и решил, что подумает потом, как обернуть эти слова Тота против него в глазах фюрера. – Конечно же, я не против, чтобы друг фюрера называл меня просто по имени. А сейчас вы куда направляетесь, осмелюсь спросить?
– Так обратно и направляюсь, как видите. Раз уж я почти вошел, – ответил Тот с заметной усмешкой. – Думаю, Адольф скоро уже закончит. Хочу быть рядом на случай, если ему что-то от меня понадобится.
– Ну, в таком случае не смею вас задерживать, – ответил Гиммлер и сделал шаг в сторону, освободив путь Тоту.
«Пошел ты к черту!» – подумал Тот после допроса, шагая широкими шагами обратно к фюреру. А Гиммлер в это время размышлял: «Нет, он точно непростой и очень подозрительный, раз уж он вычислил, что мои ребята за ним следили. Надо срочно от него избавляться и как можно скорее!»
