Гиант покорился, согласился с выдвинутым условием и поплелся вслед за Шизлом.
Несмотря на то что солнце только что село и стремительно начало темнеть, люди без помех увидели выходящего Шизла вместе с Гиантом, поскольку сразу же, как дверь летательного аппарата открылась, все вокруг осветилось светом, льющимся изнутри вимана на довольно большое расстояние. Завидев божество, народ в поле загалдел и снова попадал на колени. Шизлу в этот раз было просто некогда раздражаться на людскую любовь поползать. Не обращая никакого внимания на это, он попросил Гианта отвести его к своей матери, что тот послушно и сделал. Поскольку она, как и все вокруг в тот момент, стояла на коленях, опустив голову до земли, Шизл осторожно тронул ее за плечо, от чего она вздрогнула и посмотрела на божество:
– Послушай, женщина, можно с тобой поговорить? Встань, пожалуйста, – обратился к ней Шизл, после чего она послушно поднялась.
– Как смею говорить я с великим богом! Божественная благодать, которой ты нас сегодня одарил, уже достаточная награда для меня! – фанатично отвечала мать Гианта.
– Смеешь, раз уж я сам тебя прошу поговорить со мной, – немного резко ответил Шизл, понял, что снова начинает раздражаться от лишних раболепных слов, на которые были столь падки люди, и взял себя в руки, чтобы продолжить разговор. – Послушай, женщина, вот какое важное дело у меня к тебе. Со мной тут твой сын. Скажи мне, а где его отец? Мне нужно, чтобы ты его тоже позвала для разговора.
С этими словами женщина повернулась в сторону неподалеку стоящего на коленях мужчины и попросила его подойти к великому богу. Вместо этого мужчина в знак уважения предпочел не подойти, а подползти. Увидевший это Шизл подумал, что сейчас просто озвереет от злости, и понял, что он уже люто ненавидит этого наглого Гианта, из-за которого он сейчас вынужден тратить свое время и смотреть на очередного пресмыкающегося перед ним «ползунка». И все это ради того, чтобы культурно отказать какому-то малолетнему щенку. Он едва нашел в себе силы, чтобы вежливо попросить папашу подняться, поскольку в душе ему хотелось обложить и маму, и папу, и их не по годам настырного сыночка, развернуться, уйти прочь и никогда больше не возвращаться сюда. После того как отец встал, Шизл, сцепив зубы, продолжил разговор:
– Дорогие родители! Тут вот ваш сын стоит. Говорит, что вы с радостью отпустите его со мной, если я захочу, чтобы он стал моим слугой. Мне он вовсе не нужен. Есть у меня слуги уже. Да и не могу же я вот так взять и забрать у родителей сына. Я же все- таки не зверь. Я же понимаю, что вы, как родители, без Гианта не сможете обойтись. Так ведь? Вы же не хотите, чтобы я у вас сына себе забрал? Не нужно бояться меня обидеть. Поэтому смело отвечайте «нет». Я точно не разгневаюсь на вас. Вам же наверняка жалко расставаться с сыном? Он же вашей опорой в старости будет. Вы ведь хотите, чтобы ваш чудесный малыш остался с вами и я его не забирал себе? Иначе кто же будет вас в старости кормить и поить?
После своей речи Шизл победоносно взглянул на Гианта, который стоял и понимал, что его надежды пристроиться к богу разбились в хлам. Дальнейшая его жизнь, которую он рассчитывал круто развернуть, уже на середине монолога Шизла представилась ему довольно ясно и серо, то есть в своем обычном окружении. Гиант, конечно, ожидал, что божество не будет настаивать на том, чтобы родители отпустили сына на все четыре стороны. Но он явно не думал, что Шизл до такой степени не будет сильно настаивать. И по победоносному взгляду божества было абсолютно понятно, что у бога нет ни малейшего сомнения в том, что он наконец-то избавится от надоевшего ему мальчишки. Поэтому реакция родителей на речь Шизла была крайне удивительной для обоих:
– Благодарю тебя, великий бог, за то, что тебе что-то от нас понадобилось, – сказал радостно и благоговейно отец Гианта, упав вместе с матерью на колени перед Шизлом. – На все твоя воля! Мы счастливы, что ты выбрал себе в дар нашего сына! Мы никогда не забудем твою благодать, которую ты послал нам! Мы и мечтать не смели, что именно нашу семью ты выберешь, чтобы избрать угодную тебе жертву от твоих презренных рабов!
Шизл на мгновение остолбенел, услышав это. Он никак не рассчитывал, что его недавнее красноречие было потрачено впустую. Он даже не успел что-либо ответить, тогда как отец Гианта продолжал:
– О, великий бог! Угодно ли будет тебе пойти с нами прямо сейчас в деревню?
– Это еще зачем? – спросил ошарашенный Шизл.
– У нас жертвенный камень там, – продолжал отец.
– И что? Зачем мне сдался ваш жертвенный камень? – уточнил Шизл, вообще не понимая, что конкретно вокруг него происходит.
– Если не хочешь идти в деревню, мы можем Гианта и здесь прям в поле зарезать, если тебе будет угодно принять такую жертву, великий бог! – невозмутимо сказал отец.
Шизл, мягко говоря, обалдел. Он даже какое-то время не знал, что ответить. Даже не пытаясь справиться со своими эмоциями,
