он заорал:
– Вы сумасшедшие, что ли, совсем? Зачем мне ваш сын, да еще и зарезанный??? Мне он и живой-то не сильно нужен был! А уж от мертвой его тушки какая мне польза?
– Ну ты же сам сказал, великий бог, что желаешь, чтобы Гиант был принесен тебе в жертву, – вмешалась в разговор мать. – Твое желание для нас священно, великий бог! Для нашей семьи это великая честь!
– Понятно все с вами, идиоты! – продолжал эмоционировать Шизл. – Я не просил никого приносить в жертву. Я сказал, что Гиант хочет, чтобы я его взял с собой к себе в слуги. А я при этом понимаю, что сын вам самим нужен, и вы его не захотите отпускать со мной. Поэтому я предложил вам подтвердить, что вы хотите, чтобы Гиант остался при вас и чтобы я его не забирал. Всего лишь скажите, что хотите, чтобы сын жил с вами. Это все, что я от вас обоих хочу услышать!
– Да как же мы, твои рабы, смеем ставить наши желания выше твоих, великий бог! – заговорил отец. – На все твоя воля! Ты защитил всех нас от неминуемого голода. Если тебе понадобилась жизнь Гианта в обмен на многие другие жизни, которые ты сегодня спас, мы только счастливы принести тебе эту жертву.
– Да сдалась мне жизнь вашего Гианта! – продолжал Шизл на повышенных тонах, заметно озверевший от нежданной тупости его собеседников. – Вы вообще способны понимать, что вам говорят?
Отец с матерью молчали и просто таращились на Шизла. Толпа, видимая в опустившихся сумерках уже менее четко, тоже вела себя довольно тихо. И только физиономия Гианта, выражала такую небывалую радость, что Шизлу в глубине души хотелось двинуть по этой самой физиономии.
– Шизл, ну вот видишь, родители готовы меня с тобой отпустить, – пискнул довольный паренек. – И я не встревал в ваш разговор, как мы и договаривались с тобой… Ну так что, идем в твой божественный огненный шар?
Шизл злобно взглянул на Гианта, ничего не ответил, развернулся и молча двинулся в сторону своего вимана. Паренек побежал за ним. «Ни фига себе, слетал, закопал аппаратик! – злился в мыслях Шизл на все произошедшее сегодня. – И что теперь мне делать с этим мальчишкой? Вроде глупый, недоразвитый. А присосался ко мне так, что не отвяжешься теперь от него никак!»
– Послушай, Гиант, а ты что, вообще не хочешь своим родным даже «до свидания» сказать? – спросил Шизл у парнишки, а сам подумал: «Я бы, наверное, тоже не стремился попрощаться с теми, кто меня только что с радостью готов был прирезать без какой- либо на то нужды, просто ради собственного непроанализированного убеждения, что именно так и надо сделать».
– А зачем? – удивленно спросил Гиант. – Они же знают, что я с тобой ушел.
Шизл продолжал идти и размышлять над произошедшим. Увиденное никак не укладывалось в его картину мира. «Эх, и идиоты! С какой же легкостью готовы были убить собственного сына! – думал Шизл, пытаясь хоть как-то объяснить случившееся. – И даже мать не попыталась воспротивиться и вполне нормально приняла выдуманную ими же самими необходимость его убить. Ну, не может же быть ей до такой степени не жаль собственного ребенка? Ведь когда я только прилетел и хотел подойти к нему, чтобы поговорить, она же бросилась на его защиту». Но помимо размышлений об отношении родителей к Гианту, Шизла мучил и другой вопрос – почему эти люди не имели ни малейших сомнений в том, что Шизлу очень нужна смерть ни в чем не повинного мальчишки? Мысли о том, что человечество так плохо думает о нем и об ему подобных, притом что они столько полезного сделали для людей, не могла не задевать Шизла. Внезапно он остановился, резко развернулся и пошел обратно. Гиант в точности повторил его траекторию. Шизл подошел к родителям паренька, которые все еще стояли на том же месте и снова шлепнулись на колени при виде божества.
– Эй, друг, послушай, поднимись, – сказал Шизл отцу Гианта и взял его за плечо, пытаясь поднять. – И ты, женщина, вставай давай.
Парочка покорно поднялась, исполненная желания угодить божеству всем, чем угодно.
– Я не знаю, с чего вы решили, что мне нужна была смерть вашего сына, – сказал Шизл очень громко, чтобы слышали все остальные тоже. – Но я хочу, чтобы вы все тут знали, что Гианта я забираю исключительно себе на службу. И убивать его у меня даже в мыслях не было! Я прошу, вернее, я требую от вас, чтобы вы перестали думать, что нам, богам, нужны человеческие жертвы и какое-либо кровопролитие. Если у вас мозгов не хватает понять, почему так, то просто зарубите это себе на своих носах и не думайте иначе! И Гиант жив-здоров останется, и в гости к вам я его даже буду отпускать иногда!
По толпе пронесся шорох, но Шизл не услышал каких-либо конкретных слов. После этого он обратился к Гианту:
– Эй, давай иди прощайся с родными, и пойдем в виман. Улетать пора! – сказал Шизл и стал наблюдать за процессом прощания.
Прощание хоть и было неприлично быстрым, но все же он увидел, как мать крепко обняла сына и что-то шептала ему, прижимая его к себе. У Шизла слегка отлегло от сердца, и он немного успокоился от увиденного, перестав возмущаться над полным
