Принц повернул голову. Отец смотрел прямо на него. Во взгляде не было ни намёка на снисходительность. Только понимание.
– Пригласи её, – негромко, но так, что Лойлл услышал, произнёс Карсс. – Тебе ведь хочется, я вижу.
Мальчик открыл рот, чтобы ответить.
– Я знаю, что ты боишься, – сказал отец. – Но я не думаю, что она откажет.
Лойлл молчал и смотрел на принцессу. Музыка вдохновенно гремела. Десятки пар сходились, расходились, кружились, замирали и снова скользили в чувственном, древнем и вечно юном порго.
Деревянные палочки в кулаке принца треснули и сломались. Он бросил их на стол, поднялся, отодвинул стул и решительно направился к Ченри.
Карсс Оргом одобрительно улыбнулся, отпил из бокала вина и принялся, не спеша, доедать великолепную, запеченную с грибами и креветками рыбу, пойманную на одной из планет-колоний «северян», славившейся отменной рыбалкой.
Принц Лойлл подошёл к принцессе Ченри и остановился.
– Надеюсь, принцесса, вы никому не обещали этот танец? – он очень старался говорить небрежно, но голос в середине фразы всё-таки сорвался. Не слишком, но заметно. А, ладно. Всё равно отступать уже некуда.
– Нет, – просто ответила она. И улыбнулась.
Сердце принца пустилось вскачь.
– Тогда позвольте… вас пригласить?
Она снова улыбнулась и подала руку. Тонкие пальцы легли в ладонь Лойлла, и он мысленно возблагодарил Бога, что ладонь, кажется, не вспотела.
Музыка взлетела к потолку.
Принц и принцесса, мальчик и девочка, Лойлл и Ченри вошли в круг танцующих и сделали первое па.
Глава седьмая
Везение Отряда закончилось на третий день воздушного путешествия. То, что погода меняется, стало заметно к обеду. Относительно ровный ветер, который устойчиво нёс воздушный шар на запад, сначала утих, а затем сменил направление и усилился. Теперь они двигались на юго-запад, проделывая за час около двадцати пяти километров. Температура воздуха заметно упала, с севера набежали и быстро затянули всё небо тёмно-серые, почти чёрные тучи, и ясный день сразу же превратился в промозглые сумерки. Запахло дождём. В отдалении, но точно по их курсу, ярко и коротко мелькнула молния, громыхнуло.
Валерка Стихарь, который до этого пялился через край в километровую пропасть на проплывающий под гондолой-корзиной лес, сел на пол, опёрся спиной о борт и достал из кармана сигаретную пачку.
– Вот же з-зараза, будь оно неладно! – фыркнул он с чувством, заглянув внутрь.
– Что такое, Валерочка? – ласковым голосом осведомилась фея Нэла.
– Сигареты кончились, – пояснил ростовчанин. – Был уверен, что есть ещё одна. Оказалось, хрен.
Он смял пачку в кулаке, не глядя швырнул через плечо за борт. Оглядел товарищей.
– Есть у кого закурить, братцы-камрады?
– Держи, – протянул неполную пачку Руди Майер. – Но учти, у меня тоже последняя пачка.
– Спасибо, – Валерка вытащил сигарету, прикурил. – Да, об этом мы не подумали. Табак на Лекте не растёт. А если что-то похожее и растёт, мы не знаем, где.
– А если б и знали, толку мало, – закончил мысль Курт Шнайдер. – Воздушный шар – это тебе не космокатер.
– И даже не наши вездеходы «Ганс» и «Маша», – вздохнул Стихарь. – Как это никто из нас не догадался их заранее в трюм «Маленького бродяги» погрузить? Никакого ума.
– Всего не учтешь, – философски заметил Майер.
Резкий порыв ветра качнул корзину-гондолу. Опять сверкнула молния. На этот раз ближе. Ударил гром.
– Не нравится мне это, – сказал Дитц. – Как бы в грозу не влететь.
– Оля? – обратился к Оле Ефремовой Велга. – Ты как считаешь, влетим мы в грозу?
– Да мы уже в ней, можно сказать, – ответила Оля. – Поздно пить боржоми.
– Одно радует, – заметил Хейниц. – Участь «Гинденбурга» нам не грозит.
– Что за «Гинденбург»? – спросил Вешняк.
– Был у нас такой дирижабль в Германии, – ответил Карл. – Красавец. Через Атлантику летал, пассажиров возил, грузы.
– И что?
