– Подарки? – Дравен вопросительно приподнял бровь. – Какие ещё подарки?
– Примите, князь, – шепнул стоящий рядом Дитц. – Так надо, поверьте. Есть время убивать друг друга, и есть время мириться. Сейчас второй случай.
Подарки были щедрые и разнообразные. Багряного цвета, очень красивая, лёгкая, прочная и непромокаемая ткань – на плащи для князя и старших дружинников. Золотые чаши и блюда, украшенные сложным орнаментом (Командующий эскадрой понятия не имел, сколько им лет, где и какой расой они были изготовлены и при каких обстоятельствах оказались собственностью каравос Раво, знал только, что в глазах «дикарей», каковыми считались айреды, чаши должны представлять очень большую ценность). Два самых настоящих семизарядных револьвера и по сотне патронов к каждому.
– Такими пользовались наши предки, – пояснил Командующий. – Древнее и очень грозное оружие.
Он огляделся по сторонам. Нижнюю ветвь раскидистого дерева, росшего на другой стороне дороги, облюбовала толстая черная птица, весьма напоминающая земную ворону.
– Смотрите.
Командующий вытянул правую руку с револьвером, придерживая её снизу левой, прицелился.
Грохнул выстрел.
Пахнуло старым добрым порохом.
Сбитый пулей жёлтый лист закружился над дорогой.
Птица, издав хриплый возмущённый крик, взмахнула крыльями, снялась с ветки и устремилась ввысь.
– Мимо, – констатировал Дитц. – Не переживайте, бывает. Даже с лучшими из нас. Разрешите?
Он взял револьвер у Командующего, быстро его осмотрел на предмет устройства.
– Брось-ка яблочко, – попросил Шнайдера.
Курт вытащил из рюкзака плод, напоминающий земное яблоко – такими снабдила их в дорогу Гория. Подбросил высоко и в сторону.
Дитц дважды подряд выстрелил от бедра.
«Яблоко» словно взорвалось, разлетевшись на мелкие кусочки.
Брашенцы выдохнули восхищённое «х-ха!». Командующий эскадрой каравос Раво растянул губы в вежливой улыбке:
– Хорошо стреляете, поздравляю.
– Главное – не целиться, – объяснил Хельмут, отдавая револьвер. – И стараться ни о чём постороннем не думать. А оружие и впрямь отменное. У нас тоже было похожее…
По дороге к Брашену (космолёт остался на месте, князь, охотники и киркхуркхи, не торопясь, ехали верхом, а люди и каравос Раво рядом в дисковидных машинах последних) Дравен узнал о том, что произошло в его отсутствие.
– Ясно, – бросил коротко и зло. – Думаю, здесь явный заговор. Под меня копают, скоты. Говоришь, предлагали тебе оружие твоё продать, которое молнии кидает? – спросил у Млайна.
– Предлагали, князь.
– Точно, заговор. Государство ослабло… Я должен был предвидеть, что рано или поздно подобное случится. Собственно, и предвидел. Но не думал, что так скоро.
– Мы тоже виноваты, князь, – сказал Млайн.
– В чём? Что с продажной девкой спутались? Так за это у нас не казнят, нет такого закона. И не будет, пока я жив. А кабатчик наверняка в доле. Он и нашептал Ельне не то, что было на самом деле, а то, что нужно было нашептать. Возможно, и девка. И, к слову, кабатчик этот из «Бочки и кружки» у меня давно на заметке. Сам он не местный, с побережья, и наполовину уйс… Ладно, не ваше это дело, сам разберусь.
Потом был Брашен, уже практически родной детинец, радость и изумление дружины, отдача князем срочных распоряжений касательно кабатчика, продажной девки и зачинщиков, ожидаемое угощение (все блюда и питьё были проверены специальным прибором на предмет усвоения каравос Раво) и долгий, довольно откровенный разговор, где каждая сторона обозначила свои цели и желания. Также люди рассказали о положении в городе Петлек, военной экспедиции уйсов и о том, что с ней случилось. Только Свем Одиночка ушёл из-за стола раньше – недавнее сотрясение мозга время от времени давало о себе знать, и тогда на охотника неудержимо нападал сон.
– За уйсов – спасибо, – было заметно, что Дравен благодарит искренне, от всего сердца. – Шесть тысяч, говорите?
– Или немного больше, – предположил Велга.
– Значит, они меньше пострадали от Ржавой Смерти. Мне шеститысячного войска сейчас и по всей Раше не собрать.
