представлялось ни малейшей возможности, даром, что у каждого каравос Раво имелся электронный волновой излучатель, с помощью которого они управлялись со своими шестилапыми рабами, словно хороший ковбой, щёлкая кнутом, – коровами.
– Не понимаю, – в десятый раз повторил Ирра Авальса, в десятый же раз проверяя излучатель. – В них же чипы вшиты, они не могут ослушаться, так не бывает!
– Значит, бывает, – сказал Валерка Стихарь. – Да плюнь ты. Ушли и ушли. Может, оно и к лучшему.
– Куда? Куда они могли уйти?! – не мог успокоиться Ирра, который, видимо, чувствовал, что он не оправдывает доверия, которое оказало ему командование. – Через какой-нибудь этот ваш канал, что ли? Мистика.
– Он такой же наш, как ваш, – парировала Оля Ефремова. Как щупач, она принимала участие в поисках. Но не столько для того, чтобы обнаружить пропавших вельхе (на это ей, как всем остальным, за исключением каравос Раво, было абсолютно наплевать), сколько для нахождения других открывшихся каналов. – Скорее всего, да. К тому же, – добавила она, – при прохождении через каналы Внезеркалья электроника часто ломается. Не как правило, но бывает. Очень может быть, что с чипами, вшитыми в вельхе, это и произошло, когда они прыгнули сюда с Лекты. А вы просто не заметили.
– Точно! – обрадовался Валерка Стихарь. – Потом они подслушали наш ночной разговор, поняли, что времена резко меняются, и решили, что самое время делать ноги.
– Вы не понимаете, – сказал Ирра. – Им нравится нам служить. И мы полностью устраиваем друг друга.
– Это ты так думаешь, – пожал плечами Валерка.
Действующий канал Внезеркалья был найден через несколько минут после этого обмена мнениями. Нашёл его Карл Хейниц.
– Посмотри-ка, – он подошёл к киркхуркху Млайну и протянул ему на ладони металлический серый матовый кругляш с непонятными выбитыми символами. – Не ваш?
Млайн взял жетон, уставился на него всеми пятью глазами.
– Рийм Туур, – прочитал он. – Да, наш. Вероятно, старина Рийм обронил личный жетон, когда уходил каналом на Дрхену вместе с остальными.
– Не думаю, что обронил, – сказал Хейниц. – Жетон лежал на камне, вон на том, – он показал рукой. – Такое впечатление, что его специально положили сверху.
– Тогда это может быть знак, – сказал Млайн и сжал жетон в семипалом кулаке.
Подошла Оля Ефремова и остальные. Карл показал место, где нашёл жетон.
– Да, здесь канал, – подтвердила Оля. – Теперь я припоминаю, что примерно отсюда киркхуркхи и ушли к себе. Этот самый Рийм Туур и остальные. Женя Аничкин их ещё провожал до места… – по её миловидному нежному лицу пробежала тень, вызванная болью от утраты друзей.
Помятуя о том, что каналы в этом странном месте закрываются и открываются, подчиняясь абсолютно непонятному алгоритму, Млайн и остальные киркхуркхи не стали затягивать с уходом. Быстро проверили, всё ли при них, присели на дорожку по предложению русских, помолчали, встали, построились в колонну по одному.
– Прощайте, – взмахнул рукой Млайн, который, как положено командиру, шёл первым. – Как у вас говорят, не поминайте лихом!
– Прощайте, – сказал Дитц. – Возможно, ещё увидимся.
– Буду только рад, – произнес киркхуркх и, нагнув голову, решительно шагнул в широкую расселину, за которой его ждал непроницаемый мрак канала Внезеркалья.
– Надо же, – вздохнул Валерка, нарушая тишину, наступившую после ухода киркхуркхов. – Никогда не думал, что смогу привязаться к этим чудищам. Ведь страшные, как моя жизнь, и напали на нас первыми, а ушли, и такое чувство, что с товарищами расстался.
– Ничего странного, – подал голос Борисов. – Они храбрые ребята. И по-своему честные. Я сражался с ними бок о бок на стенах Брашена. А храбрость и честность всегда вызывают уважение.
– Вот! – поднял палец к небу Валерка. – Верно, говоришь. Храбрость и честность. Не то, что эти свароги, гады двуличные, – он сплюнул на камень. Плевок едва слышно зашипел и испарился.
– Ни хрена себе… – Валерка присел на корточки, коснулся пальцами камня и одёрнул руку. – Горячий!
Словно в подтверждение его слов, где-то под ногами прокатился длинный разнотонный гул, перемежающийся дрожью земли, шорохом, стуком сдвинутых с места упавших мелких и крупных камней. Дым над кратером вулкана по сравнению со вчерашним днём стал явно обильнее и плотнее. Изменился и его цвет. Белый почти пропал, его место заняли серые и чёрные клубы.
– Эге! – воскликнул Валерка. – А ведь молодцы наши пятиглазые друзья, секут, что к чему. Не знаю уж, как там у них на Дрхене,
