сменить масть, сбросить оружие и доспехи ничего толком не дала.
При всем старании мы выглядели не как обычные люди. Походка, осанка, выправка, взгляды. Хоть рубище натяни, все равно видно дворянина. Да и не полезет обычный человек навстречу страже, уступит дорогу. А мы перли как танки, не снисходя взглядами до добрых молодцев с дубинками. А вот они на таран идти не желали. В последний момент сворачивали в сторону и отводили взгляды.
Ну и какие беседы с ними, расспросы? Нет, тут нужно иначе.
Артем это быстро понял, сердито посопел, после первой попытки заговорить со стражей (те так посмотрели на нас!) плюнул и нехотя признал свою ошибку.
Мы потолкались на ярмарке, поболтали с торговцами, послушали треп обывателей, попробовали пироги и жареные орешки на меду и… повернули обратно.
Бесполезной вылазку считать нельзя, кое-что разузнали, но все новости из разряда второстепенных.
Слухи о войне сюда уже проникли, но ничего конкретного никто не знал. Некие враги напали на Дельру и Кум-куаро, но кто, какими силами и какая там обстановка – тишина. Власти Ошеры не спешили пугать народ и сеять панику. Наоборот, они ее гасили. Потому и ярмарка работала, и люди занимались своими делами, покупали и продавали, строили планы.
В Берно шел набор в резервную когорту. Об этом кричали на улицах, называли место сбора. Выкликивали добровольцев. Обещали хорошую плату. Однако никакого обязательного призыва в ополчение, никаких дополнительных налогов не вводили.
Еще ходили невнятные слухи о мятеже или бунте где-то на восходе. Но тоже ни конкретики, ни подробностей. А от города до каньона Навнир всего семьдесят верст. И если бы полк Юглара не разбил основные силы каторжников, а мы не зачистили последние банды, то Берно мог на себе испытать прелести общения с каторжанами.
Да, стражи здесь больше обычного. Но и все. А ведь город не имеет даже простого частокола. И рва защитного нет. Беспечность – или уверенность, что беды минуют? Основания для уверенности были, никто даже не помнил времен, когда империя пускала на свои земли врагов.
Словом, поиск не удался. Простым патрулированием «ковбоев» не сыщешь. Об этом мы и говорили на обратном пути.
– На хрена они вообще сюда полезли? – размышлял я. – Разведка или поиск? Но чего?
– Может, хотят узнать больше о вторжении, – нехотя поддерживал разговор Артем.
– Тогда они пойдут дальше на полдень. И влетят в жаркие объятия хордингов. И потом, почему они только сейчас отправили разведку, снабженную средством связи?
– Ты чего меня спрашиваешь? – отмахнулся Артем.
– А то, что можно до усё… до упора бродить по улицам и искать их. Нужна зацепка.
Артем кивнул:
– Нужна. Нужен пеленг, а для этого надо, чтобы «ковбои» вышли на связь со своими. А если они этого не сделают в ближайшие день-два?
– Тогда расклеим объявления. Мол, парни, алё, дайте знать, где вы. Задолбались вас искать. – Я покосился на хмурого Артема и добавил: – Говорил же, надо иначе.
– Вот ты зануда! Говорил, говорил… Сделаем иначе.
– И бургомистра надо навестить.
– Навестим.
– И девок пощупать.
– Пощу… – Артем запнулся, показал мне кулак. – Щас тебя пощупаю. Приколист!
Он встал на перекрестке, огляделся, бросил взгляд на светило.
– Ну, где там наши?
– Придут, куда денутся.
Слева подъехала подвода, запряженная парой лошадей. Сидевший на козлах мужик в хорошей одежде, явно мелкий торговец или приказчик, натянул повод, недовольно глянул на нас, но вместо ругани склонил голову и повернул лошадей в сторону.
– Прощенья просим, мэоры…
Артем проводил повозку недовольным взглядом, дернул головой.
– Хорошо мы замаскировались, – прокомментировал я. – Ладно, ладно… молчу.
Артем перешел дорогу и направился к постоялому двору.
