И, потеряв самообладание, она разразилась истерическим плачем, от которого обыкновенно икала и чихала.
– Прости, Скар, – сказала Телла, обнимая ее. – Мне очень жаль, что тебе пришлось через такое пройти.
– Тогда зачем ты меня заставила это сделать?
Скарлетт судорожно глотнула воздуха и отстранилась, встав по другую сторону от мягкого кресла. Увидев сестру живой и невредимой, она испытала огромное облегчение, однако не смогла в одночасье избавиться от воспоминаний о том, каково это было – смотреть, как Телла падает с балкона, держать в объятиях мертвое тело, думать, что любимый голос никогда больше не зазвучит.
– Я знала: твоя любовь вернет меня к жизни, – сказала Донателла.
– Но этого не произошло. Легендо отказался исполнить мое желание.
– Твое желание не может исполнить никто. Магия Караваля способна лишь немного помочь тебе, но сбудется только то, чего ты хочешь больше всего на свете.
– Так, значит, это все-таки я тебя воскресила? – В такое трудно было поверить. Увидев, что сестра снова дышит, двигается и шутит над тем, над чем шутить грех, Скарлетт подумала, будто смерть Теллы была всего-навсего искусным трюком. Но сейчас та явно говорила всерьез. – А вдруг бы у меня ничего не вышло?!
– Я знала, что ты сможешь, – твердо ответила Донателла. – Никто не любит меня так, как ты. Ты бы тоже прыгнула с балкона, если бы Каспар убедил тебя, будто это необходимо для моего спасения.
– Не знаю, – пробормотала Скарлетт.
– Зато я знаю. Во время игры ты меня, наверное, не видела, но я иногда выбиралась отсюда, чтобы понаблюдать за тобой. Даже тогда, когда ты не могла пройти испытание, я не сомневалась: ты меня спасешь.
– Испытание?
– Легендо настоял на том, чтобы ты прошла проверку. Он пообещал помочь тебе при помощи волшебства, однако, если бы твое желание спасти меня не было достаточно сильным от начала и до конца игры, оно бы не сбылось. Продавщица в магазине платьев не зря спросила тебя, чего ты хочешь больше всего на свете.
– Но с этим испытанием я не справилась.
– Зато справилась с другими. В том числе и с самым главным. Иначе я бы не спрыгнула.
Скарлетт вспомнилось то, что сказал ей Каспар, убеждая ее подойти к краю балкона: «Если не согласитесь, то не сможете спасти сестру».
Телла нахмурилась:
– Прошу тебя, Скар, перестань злиться. Я сделала это ради нас обеих. Ты ведь сама говорила: если я убегу, отец достанет меня даже на краю земли.
– Но не из-под земли, – отрезала Скарлетт.
Сестренка мрачно кивнула:
– Перед нашим отъездом я оставила для отца два билета и записку от Легендо, в которой говорилось, куда мы сбежали.
У Скарлетт перехватило дыхание, когда она представила себе, как Донателла тайком пробирается в кабинет губернатора. С одной стороны, старшей сестре хотелось побранить младшую за столь хитроумную и опасную затею, с другой – ей пришлось признать, что до сих пор она недооценивала Теллу, оказавшуюся более смелой и умной, чем можно было предположить.
– Тебе следовало предупредить меня, – сказала Скарлетт.
– Я хотела. – Донателла осторожно обошла кресло и приблизилась к сестре вплотную. Вместо голубого платья, в котором она умерла, на ней было белое, похожее на саван. Как будто она специально его надела, желая сделать встречу еще более волнующей. – Еще до того, как мы сбежали, мне ужасно хотелось во всем тебе признаться, а там, на балконе, я испугалась до сме… Я очень встревожилась. Но по условиям сделки, мне надлежало молчать. Легендо сказал, что, если ты обо всем узнаешь, тебе будет слишком тяжело и ты из страха испортишь игру. А он, мерзавец, любит свои игры.
При последних словах лицо Теллы помрачнело, и Скарлетт подумала, будто и для нее тоже Караваль оказался не совсем тем, что она ожидала. Зная, кто такой Легендо, удивляться не приходилось.
– Так бабушка Анна здесь ни при чем?
– Легендо в самом деле был влюблен в нашу бабушку, и роман закончился печально, потому что она выбрала не его. Но мстить он не клялся. Это лишь слух, который стал распространяться после того, как бабушка уехала на Покоренные острова, чтобы стать женой дедушки. Говорили, будто она прячется от Легендо, а он ее проклинает. В действительности, полагаю, он много раз находил утешение в объятиях других женщин.
