приятной в обращении, чем обыкновенно. Обещаю вам, что за ужином, если вы согласитесь прийти, ее не будет.
Скарлетт всегда хотелось, чтобы мужчина смотрел на нее так, как теперь смотрел Данте. В его взгляде читались не только влечение, но и забота, желание защитить. Казалось, он не мог оторвать от Скарлетт глаз.
«Граф будет смотреть на меня так же», – сказала она сама себе. Кроме Хулиана, мнимого жениха, у нее ведь был еще и настоящий жених. Потому ей следовало соблюдать осторожность.
– Мне жаль, но я… я не могу. Я… Видите ли…
– Все нормально. Вы не должны ничего объяснять, – быстро сказал Данте и улыбнулся – широко, но как будто не совсем искренне.
Молча подведя Скарлетт к номеру одиннадцать, он протянул ей ключ из оникса. Оба неловко замешкались перед узкой стрельчатой дверью. Скарлетт заподозрила, что, несмотря на данное слово, Данте все же попытается войти в спальню вместе с нею. Но он лишь подождал, пока гостья управится с замком, и прошептал:
– Приятных снов.
Скарлетт хотела было ответить, но, перешагнув порог, онемела. Над невысоким шкафом висело зеркало, освещенное масляной лампой, и даже в полутьме девушка отчетливо увидела свое отражение: темные волосы падали на плечи, едва прикрытые прозрачными белыми оборками. Скарлетт ахнула. Коварное платье снова изменило облик, на сей раз превратившись в кружевное нечто, совершенно непригодное для ношения на публике и бесед с незнакомыми мужчинами.
Так и не попрощавшись с любезным молодым человеком, Скарлетт захлопнула дверь. Теперь стало ясно, почему он не сводил с нее глаз.
Спала Скарлетт плохо. Ей снился Легендо. Опять оказавшись на золоченом балконе, она пыталась спрятаться за портьерой, поскольку на ней не было ничего, кроме черного корсета и красной нижней юбки. Магистр вошел вальяжной походкой, щеголяя своим знаменитым цилиндром из синего бархата и взглядом, исполненным лукавства.
«Что вы делаете?»
«Я только хотела посмотреть игру», – ответила Скарлетт, плотнее кутаясь в портьеру, но Легендо вытащил ее из укрытия.
Его рука была холодна, как снег, а моложавое лицо скрывала тень. По обнаженным плечам Скарлетт пробежал мороз. Магистр расхохотался и обхватил ее за талию:
«Я не затем пригласил вас, дорогая, чтобы вы смотрели. – Его губы приблизились к ее губам, как будто для поцелуя. – Я хочу, чтобы вы играли».
Прошептав эти слова, он сбросил Скарлетт с балкона.
Первая ночь Караваля
Скарлетт проснулась в холодном поту. Она знала, что это всего лишь сон, но на мгновение ей показалось, будто магия Караваля (или магия Легендо?) уже овладела ее сознанием. Вероятно, сновидение было не случайностью, а отражением того, о чем она думала.
Ей дважды говорили, что все происходящее на острове – лишь игра. Тем не менее она продолжала вести себя как в настоящей жизни, непрестанно боясь разоблачения, осуждения и наказания.
«Я не затем пригласил вас, чтобы вы смотрели», – вспомнилось Скарлетт, но на самом деле она и смотреть-то не решалась. Вчера на ее глазах творились невероятные вещи, однако страх не давал девушке свободно вздохнуть. Скарлетт напомнила себе, что отца рядом нет и что, пробыв на волшебном острове всего один день, она впоследствии будет корить себя, если из-за пустых опасений не сможет насладиться игрой. Телла наверняка еще не проснулась, и Скарлетт имела полное право, не тревожась о младшей сестре, немного развлечься. От нее не убудет, если она часок повеселится.
Ей вспомнился Данте: черная роза на его руке, теплое участие, которое излучал его взгляд. Зря она отказалась от приглашения на ужин, ведь ужинать с мужчиной одетой – это куда приличней, чем разговаривать с ним, будучи в одной ночной сорочке. Но даже после такого разговора с нею не случилось ничего ужасного.
В комнате Данте было всего одно крошечное восьмиугольное оконце, но и его оказалось достаточно, чтобы увидеть, как солнце неторопливо опускается за горизонт, а улицы и каналы пробуждаются. Мир стоял на пороге ночи, окутанный дымкой, которая
