действуют уже давно. Если нужно выяснить, что взято в усадьбе, то раздобудь мне достоверные сведения, кто эти люди и на кого работают. Нам удалось ликвидировать тело Гусмана, но у них есть образец вещества, которое твои британские друзья хотят уничтожить. Я немного поработал и сам. Мне казалось, я узнал человека, возглавлявшего спасательную операцию за границей, но вспомнил, откуда он, только сейчас.
Хайрам Викерс ждал. Раздался звонок полученной электронной почты. Он открыл ее и увидел того самого человека, с которым разговаривал. Включил приставку, изображение стало загружаться.
– Найди мне этого человека, и я найду тебе банку, которую они взяли во «Вратах погибели». Не найдешь – думаю, мелкий грязный секрет британцев скоро перестанет быть секретом.
Хайрам пожалел, что сказал оперативнику «Черной команды», кто просит их помощи. Однако новые правила работы запрещали им действовать без полного набора сведений о будущем объекте. Он знал, что этот человек хочет засекретить «Людей в черном» гораздо надежнее, чем в прошлом, до того, как их расформировали федеральные власти.
Глядя на экран компьютера, Викерс увидел нечто похожее на передачу общественно-политической кабельной телесети. Камера наезжала на лицо человека в мундире офицера армии Соединенных Штатов, оно прояснилось и потом замерло, под ним появилось имя рослого человека на экране, укладывающего бумаги в портфель. Викерс понял, что эта видеозапись похищена с передачи ОПКТ о сенатских слушаниях по поводу афганского конфликта. Потом он взглянул на имя внизу, и ему кое-что вспомнилось.
– Думаю, это очень поможет. Уверен, что это тот человек, которого ты пометил?
– Каждый наш коллега точно знает, кто этот человек, и что он представляет собой. Он опасен не только для меня, но и для каждого, кто столкнется с ним. Если «Огонь погибели» все еще у этого человека, забрать у него банку будет трудно. Теперь отправь мне все, чем располагаешь, чтобы я мог действовать со своей стороны.
– Ладно, – сказал Викерс и прекратил связь. Посмотрел внимательней на загорелое лицо человека, замершего на экране монитора. Потом взглянул на отпечатанное под изображением имя, взял под мышку желтый конверт и его содержимое, чтобы отправить то, чем располагает, «Черной команде» в Денвер. Протянул руку, но не выключил монитор, пока не запомнил сурового лица этого человека.
Экран с замершим изображением офицера, известного шесть лет назад как майор Джек Коллинз, померк.
Джек сидел за своим столом в отделе службы безопасности, отделенный от своих людей. Долго смотрел на экран компьютера, стараясь придать смысл написанным словам. Он думал, что никогда в жизни не поставит эти слова рядом.
Они находились в комплексе вот уже восемь часов, и Коллинз ждал вызова к директору. Закрыл глаза, чтобы не видеть последних слов в написанном документе.
В дверь постучали.
– Войдите, – сказал он, слегка подался к компьютеру, и заговорил негромко, когда Карл вошел в его кабинет: – «Европа», зарегистрируй и закодируй документ восемнадцать семьдесят семь, степень защищенности один, Коллинз.
– Документ зарегистрирован, полковник Коллинз, – ответил голос Мэрилин Монро, к которому Джек наконец-то привык. Поначалу он терпеть его не мог, но потихоньку смирился с тем, что всем в комплексе нравилась атмосфера соблазна, создаваемая голосовым синтезатором.
– Джек, пришли последние сведения о Райане, – сказал Эверетт, увидев, что Коллинз отодвинулся от компьютерного терминала.
– Он все еще громко протестует?
– Сам знаешь, что да. Велел передать тебе, что если ему нужно оставаться в больнице, пусть его переправят в такую, где медсестры выглядят привлекательней.
Эверетт наблюдал за лицом полковника, ожидая, как он среагирует.
– Скажи ему, пусть радуется, что его переправили из Техаса в Лас-Вегас, и если он не будет сдержанным, ты отправишь его обратно туда.
Карл отметил, что
– Что говорят, помимо этого, о нашем летчике?
– Поправляется лучше, чем ожидалось. Он зол, как черт, у него два дуэльных шрама, которыми можно приводить в восторг
