собирался позволять проецировать их на себя.
– Не стоит воспринимать меня в штыки, молодой человек. Я здесь вовсе не для того, чтобы путаться под ногами у офицера, доподлинно знакомого со спецификой данной местности.
Ну вот, парень. Так бы сразу. Плечики расправились, грудь колесом, приосанился. Ну а теперь немного дегтя. Самую малость.
– Однако согласно полученным мной распоряжениям я все же должен проследить за неукоснительным выполнением приказа штаба. – Сказано с толикой пренебрежения, явно адресованного начальству.
– Так точно, господин майор. – Нет даже тени недовольства.
А то как же! Ведь сам майор не собирается учить лейтенанта уму-разуму и ковыряться в поисках грязи у него под ногтями. Он просто выполняет приказ. И это молодому человеку вполне понятно.
– Итак. Согласно полученному мной приказу нам надлежит проследить за тем, чтобы на пропускном пункте не было ни одного японского солдата.
– Но…
– Я вас понимаю. Пограничники Богдо-хана не отличаются усердием в службе. Доверять же европейцам, и уж тем более русским, это… Скажем так, несколько необычно.
– Кхм, – не смог сдержать своего одобрения лейтенант.
Пусть даже майор и был мягок в выражениях, но иначе как идиотизмом назвать это распоряжение нельзя.
– Однако мы военные и должны выполнять приказы, а не обсуждать их. К тому же там, где начинает говорить политика… Н-да, – многозначительно закончил майор.
– Политика? Но… Это скорее коммерческое предприятие.
– Не подскажете, представители скольких стран участвуют в этом автопробеге? А репортеры скольких газет кружат над ними стервятниками? Причем в прямом смысле этого слова. Русские аккредитовали сразу три самолета.
– Господин майор, на первый взгляд это, конечно, выглядит весьма внушительно. Но политика…
– Уверяю вас, господин лейтенант, стоит только проявить излишнее рвение, тем более если речь пойдет о японских военнослужащих, шум поднимется до небес. Ненужный нам шум. Надеюсь, планы империи об аннексии Монголии – для вас не тайна за семью печатями?
– Разумеется, нет.
– Процесс же этот требует спокойной политической обстановки.
– Понимаю. Но…
– Говорите, лейтенант, я вас слушаю.
– Считаю необходимым осуществить тщательный досмотр хотя бы русских автомобилей. Конечно, о планах аннексировать Монголию мне известно. Но не секрет и то, что среди монгольского населения зреет недовольство. Русские могут провезти через границу все что угодно, от оружия до золота, для поддержания бунтовщиков.
– Оружие занимает слишком много места, и даже продажные богдо-ханские пограничники не смогут его не заметить, – покачав головой, возразил майор. – В тайниках же много не перевезешь. Что же касается золота для недовольных… Уверяю вас, куда безопаснее доставить его, не привлекая всеобщего внимания. А вот если мы будем ставить русским препоны… Гонка организована русским дельцом, который вполне может оказаться ее лидером. Он продвигает новый тип двигателя, относительно которого вот уже год шумит вся мировая пресса. Так что, вставляя ему палки в колеса, мы получим все что угодно, но только не политическую стабильность.
– Но если русские сделали ставку именно на подкуп возможных союзников?
– Не стану отрицать, лейтенант. В ваших словах есть зерно истины. Но если это так, то нам всем придется проявить профессионализм, выявить и ликвидировать опасность. Как говорил мой наставник: «Всегда взвешивай все плюсы и минусы и поступай соответственно».
Вот так вот. Никто тебя, мальчик, не поучает. Мало того, майор привел слова своего наставника и прямо указал на то, что и его когда-то учил более старший и опытный товарищ. Ну кто бы сомневался в реакции молодого офицера.
– То есть возможные плюсы от поимки русских шпионов на границе будут перевешены несомненными минусами, – догадался лейтенант.
– Именно. В конце концов, даже если мы что-нибудь и найдем, русские могут поднять шум и заявить, что это провокация японской разведки. А еще начнут трубить о том, что Япония по факту оккупировала Монголию, полностью лишив ее
