Иволгин довольно улыбнулся, но ничего не сказал. Завлаб решил дать возможность новому администратору как следует изучить его коллекцию. Заявление Мастера о том, что к половине одиннадцатого весь персонал должен покинуть пансионат, он не воспринял всерьез. Подобные решения с кондачка не принимаются. Но Мастер или же, что скорее всего, тот, кто его сюда прислал, определенно был недоволен тем, что отчеты по проекту «Джокер» не соответствовали реальному положению дел. Что ж, доктор Иволгин вполне мог это понять. И даже готов был покаяться. И внести необходимые коррективы в работу лаборатории. В конце концов, ему ведь удалось создать диких. Пусть и не совсем таких, как изначально планировалось. Жизнь всегда вносит свои коррективы даже в самые тщательно продуманные планы. Но Бестиарий – это был козырь в рукаве, – и не просто козырь, а козырной туз! – который Иван Ильич придерживал именно для такого случая. Он ведь был вовсе не глупец, уверенный, что все всегда будет сходить ему с рук. И не самовлюбленный нарцисс, полагающий, что лучше его нет никого вокруг. Увы, были и лучше, и талантливее, и умнее. Иван Ильич знал это, а потому заранее готовился к дню, когда, невзирая на время года, грянет гром и жареный петух, потеряв страх и совесть, клюнет в задницу.
Сделав два шага назад, Иван Ильич отошел в тень, предоставляя возможность гостям самим смотреть, удивляться и строить догадки. Он свое слово скажет потом. Когда придет время.
Тусклое освещение и расположение цилиндров с телами, плавающими в голубой жидкости, создавали иллюзию, будто помещение имеет форму круга, хотя на самом деле это было не так. Люди медленно двигались вдоль этого воображаемого круга, переходя от одного цилиндра к другому и удивленно рассматривая то, что находилось внутри них.
Все находящиеся в цилиндрах тела имели антропоморфную структуру. Однако ни одно из них не было похоже на другое. Так же, как не были похожи они вообще ни на что живое. Подобных существ можно увидеть разве что только на полотнах средневековых художников, умевших вдохновенно живописать картины геенны огненной, чьи двери всегда широко распахнуты перед еретиками, грешниками и иноверцами. Конечности этих удивительных существ были чудовищным образом изломаны, как будто в них имелось по меньшей мере четыре или пять суставных сочленений, обеспечивающих подвижность в самых разных плоскостях. Черепа у одних были сплющены, как у рыб, у других – вытянуты вперед за счет чудовищно увеличенных челюстей, третьи имели на голове бесформенные выросты, делавшие их похожими не то на губку, не то на гриб сморчок.
У одного из существ вдоль грудины тянулся роговой или кожистый вырост, напоминающий пилу с огромными, неровными зубьями, а из бедер торчали костяные выросты, по пять-шесть с каждой стороны; такие же выросты тянулись и по плечам; пальцы его были вдвое длиннее обычных и заканчивались острыми, загнутыми когтями; лицо было покрыто то ли крупной чешуей, то ли кожистыми складками, так, что ни носа, ни рта, ни глаз на нем не было видно.
Другое удивительное существо, надолго приковавшее к себе взгляд Виктора Карцева, было похоже на уродливую помесь человека и летучей мыши. Нижние конечности у него были очень короткие и тонкие, настолько, что трудно было представить, что он мог использовать их для ходьбы. Зато передние были настолько длинными, что, даже будучи скрещены на груди, они вытягивались выше головы своего хозяина. За спиной у него широкими, неровными складками висели большие, кожистые крылья, тянущиеся от плеч до середины локтей. Скорее всего, летать это существо не умело. Даже спрыгнув с высоты и раскинув руки-крылья, оно, скорее всего, не спланировало бы, а камнем упало на землю и разбилось. Природа никогда бы не решилась создать подобного нежизнеспособного урода. Следовательно, это существо могло являть собой только творение человеческих рук. Потому как человеку в голову могло прийти все, что угодно. Даже такое, о чем и подумать страшно.
Димон внимательно рассматривал существо, с ног до головы покрытое крупной, красно-коричневой чешуей. Вместо волос голова его была утыкана изогнутыми спицами, похожими на иглы дикобраза. Они спускались по шее и расползались по плечам и лопаткам. Спереди, на уровне груди, у существа имелось три выроста, похожие на рога носорога. А чуть ниже солнечного сплетения в животе у него имелось отверстие, размером с кулак, закрытое плотно сжатым мускулистым сфинктером.
Шарков остановился возле цилиндра, в котором плавало существо, будто созданное для того, чтобы жить в воде. У него была гладкая, словно лаком покрытая кожа, перепонки между длинными пальцами на руках, а широкие, расплющенные стопы были похожи на ласты. Большие, круглые глаза были по-рыбьи вытаращены и закрыты сросшимися прозрачными веками. Большой, безгубый рот тянулся от одного закрытого перепонкой ушного отверстия до другого. Никакой растительности на голове не было, только небольшой гребешок, как у тритона, тянулся от середины лба к основанию черепа. Несмотря на все эти плавательные приспособления, существо выглядело настолько нелепо, что невозможно было представить его в естественной среде обитания.
Закончив осмотр очередного цилиндра, Мастер перешел к следующему, в котором было заключено существо, пожалуй, самое причудливое из всех, что он уже успел повидать. Оно напоминало гигантского жука-палочника, поднявшегося на задние лапы, чтобы напугать противника. Длинное тело этого существа имело цилиндрическую форму. Все оно было покрыто крюкообразными выростами размерами с два сустава указательного пальца. Все, как один, выросты были загнуты вверх. Тонкие и невообразимо длинные нижние
