находились возле двери на задний двор, третий поднимался на крыльцо. Заднюю дверь баба Аня, скорее всего, уже заперла на ночь на засов. А вот дверь на крыльце старики, когда собирались вместе, если и запирали, то только на крючок, сделанный из согнутого гвоздя.
Телепортировавшись на крыльцо, дед Спиридон встретил дикого ударом ноги в челюсть. Тот, скорее от неожиданности, отшатнулся назад, оступился и кубарем покатился по ступеням. Он тут же вскочил на ноги, но дед Спиридон, находившийся уже рядом с ним, обрушил на него шквал мощнейших ударов. Дикий принялся было отмахиваться, но, используя телепортацию, дед Спиридон легко уходил от его ударов. После каждого телепортационного прыжка дед Спиридон оказывался за спиной у противника и двумя-тремя сильными ударами сбивал его с ног. Если бы его противником был не дикий альтер, а кто-то другой, он давно бы уже превратился в отбивную и лежал бездыханный в снегу. Но дикий падал и поднимался. Снова падал – и все равно поднимался. Бить его было все равно что колотить боксерскую грушу, которая перестает сопротивляться, только когда из нее песок начинает сыпаться. А для этого нужно было очень здорово поработать.
В конце концов дед Спиридон вытолкал дикого за калитку. И тут на него налетели двое других. То ли их привлек шум драки, то ли они потеряли надежду открыть заднюю дверь и решили попытать счастья на крыльце. Как бы там ни было, теперь деду Спиридону приходилось отбиваться сразу от троих наседающих на него диких.
Дед Спиридон никогда еще не сталкивался с такого рода противниками, не чувствующими боли, не ощущающими усталость, поединок с которыми превращался в подобие изнурительного марафона. Дед Спиридон был ловчее и проворнее диких и если и уступал им в силе, то его удары чаще достигали цели. Диким же еще ни разу не удалось хотя бы зацепить его. Снег на дворе был уже утоптан, как татами, а никто из противников так и не смог получить и использовать преимущество.
Проблема заключалась в том, что если у тварей и были какие-то уязвимые места, то нащупать их деду Спиридону пока не удалось. Даже предательские удары в пах, которые в конце концов решился использовать дед Спиридон, и те, хотя и достигали цели, не давали ожидаемого эффекта. Дед Спиридон надеялся на то, что Димон догадается послать вслед ему парней с оружием, которые помогут утихомирить диких. Но ждать ему, честно говоря, уже надоело. К тому же то один, то другой, то третий из диких внезапно будто забывал о нем и бросался на крыльцо. Чтобы остановить его, деду Спиридону приходилось совершать незапланированный прыжок.
Помощь наконец пришла. Но совсем не та, которую ждал дед Спиридон.
Внезапно рядом с дерущимися материализовался человек. Он был среднего роста и одет довольно по-пижонски. На нем было светло-коричневое пальто из верблюжьей шерсти с широкими отворотами, брюки с идеальными стрелками и коричневые сапоги из кожзама, очень похожего на натуральную буйволиную кожу, с острыми мысками и рельефными рисунками. На голове у него была темно-коричневая фетровая шляпа с примятой по центру тульей и широкими полями.
Незнакомец достал из кармана небольшую серую коробочку и нажал на ней кнопку. В ту же секунду дикие попадали на снег, свернулись, как личинки, обхватив головы руками, и хрипло завыли.
Человек отпустил кнопку, и дикие без сил растянулись на снегу. Глаза их были устремлены в звездное небо, челюсти и кисти рук мелко подрагивали.
– Я вам не помешал? – вежливо осведомился незнакомец.
Дед Спиридон только хмыкнул в ответ. Не зная, что сказать, он решил представиться:
– Все зовут меня дедом Спиридоном, – сказал он. – Можешь и ты так называть.
– Отлично, дед Спиридон, – улыбнулся незнакомец. – Я – Мастер.
Глава 13
Дикий
Дикий сидел на табурете, широко расставив босые ноги. Уныло-серые штаны, будто от больничной пижамы, едва доходили до щиколоток. На тело был натянут такой же серый, затасканный свитер без ворота, с кровавыми разводами и дырками от пуль на животе. Похоже было, что мороз дикого не пугал. Правая рука его была пристегнута к ручке холодильника, левая лежала на застеленном клеенкой столе. Пальцы на руке были по-звериному согнуты, ногти – широкие, грубые, обломанные по краям. При электрическом свете дикий был еще больше похож на некую жутковатую помесь человека с большим, хищным зверем. С волком или с медведем. Он был космат и небрит, волосы росли даже под глазами и на лбу. Расплющенный нос был похож на глиняную лепешку,
