субстанция его тела рассыпалась, превратившись в грязную воду. Нечто просочился обратно в замок.
Летучая мышь слетела с крыши и юркнула в окно спальни. Граф плеснул в лицо застоявшейся в тазике водой, от которой отчаянно пахло плесенью, и, как мог, привел в порядок последний из своих костюмов. С момента ухода слуг о его гардеробе никто не заботился. К гостям, однако, кем бы они ни были, вряд ли стоило выходить неприбранным. Не следует показывать врагам собственную скорбь — это может внушить ложные надежды.
Едва Влад шагнул за порог, как сразу обо что-то споткнулся. С пола вскочило существо, разлет ушей которого даже сзади показался вампиру подозрительно знакомым.
— Господин, я тут. Гости приемом довольны. Успел накрутить пироги, — дверг светился от гордости. Он так и не отучился от привычки терзать пряжку на поясе. — Не стоит волноваться. Всегда смогу извернуться. Можно из полыни. Вокруг много растет. Прожорливы, но неприхотливы.
— Что ты тут делаешь? — Видеть подземного карлика было странно, но, следовало признать, приятно.
— Занимаю свое место, — затрепетал мохнатыми ушами слуга. — Только не пеньком. Так больше пользы.
— Если прознал про выкопанное в лесу серебро, то ошибся адресом. Сундук забрал Вррык. Я давно его не видел.
— И не страшно, — дверг от возбуждения запрыгал на месте. — Сам нашел клад. И другие принесли. Вместе сможем извернуться.
— Только не начинай снова про полынь! — махнул на него рукой Влад. — И помни, ты на испытательном сроке.
Слуга склонился в знак понимания и унесся вдаль по коридору. Граф двинулся следом, прислушиваясь к бренчанию струн поблизости.
За поворотом на полу, опираясь спиной о стену, полулежал болотный хмырь и самозабвенно наигрывал на цимбалах тягучую мелодию.
— Вот как! — остановился возле замкорощенного менестреля Влад. — Судя по смене репертуара, румынский гимн ты освоил и от овладевшей тобой несбыти избавился.
— Мечты имеют свойство меняться с течением времени. Было бы желание, — неопределенно покрутил лапой хмырь, от чего по стенам разлетелись брызги тины и ряски.
С такой глубокомысленной сентенцией трудно спорить. Особенно когда вокруг стоит резкий запах болота. Стараясь не показывать отвращения, Граф поспешил оставить музыканта наедине с его вдохновением и спустился вниз.
Еще в коридоре на подходе к гостиной Влад услышал доносящиеся оттуда голоса. Кто-то заливисто смеялся, кто-то мерзко скрежетал натачиваемым кинжалом, знакомый мужской бас комментировал происходящее. А вот и грассирование Вррыка, что по- прежнему не может нормально выговаривать человеческие звуки. Венчал симфонию звук разливаемого по бокалам вина. Тонкий нюх Графа моментально определил — пьют лучшее мерло из его неприкосновенных запасов.
— И какого, позвольте узнать, рожна вы снова вскрыли мой погреб? — Холодный голос не только не впечатлил гостей, но даже не заставил их отвлечься от своих дел.
Баньши, сидя с ногами в кресле у книжных стеллажей, листала том «Толкования сновидений». Дарк привычно устроил заляпанные грязью сапоги на инкрустированном столике. В руках Охотник крутил массивный серебряный ханджар, время от времени возобновляя его заточку. Вррык пытался вести с мужчиной светскую беседу о достоинствах и недостатках недавно вышедшего бульварного романа. Анна в кокетливом дорожном костюме сидела на подлокотнике кресла. Девушка мечтательно разглядывала какую-то измятую карту, время от времени переворачивая ее вверх тормашками.
Сохраняя достойное аристократа непроницаемое выражение лица, Граф молча прошел через комнату. Сел в любимое кресло у камина, закинул ногу на ногу и поочередно обвел взглядом каждого из присутствующих.
— Я приехал обсудить сатисфакцию, — Дарк натянул шляпу на самые глаза и демонстративно щелчком сбил пылинку с нового кожаного плаща. — Точнее, тот факт, что готов отложить ее на неопределенный срок.
— Я сопровождаю свое приданое, радость моя, — шаловливо улыбнулась Анна и пристукнула сапогом по стоявшему под ногами сундуку.
— Я вернулась, чтобы проведать фруктовое дерево, о котором обещала заботиться и с которым просто не смогла расстаться, — сверкнула глазами из полутемного угла Баньши.
— А я вообще здесь живу, черта с два ты меня выгонишь, — оборотень с ухмылкой облизнул нахальную морду. — Как, впрочем, и Нечто, и болотный хмырь. И еще тот тип, что раньше изображал ушастый пенек, а теперь самонадеянно пытается потчевать нас пирогами с полынью. Безобразие! И для кого, спрашивается, я приволок целый сундук серебра? Можешь думать что угодно, но тебе следует непременно поговорить со слугой на тему его скопидомства.
