— Фокусы? — удивилась девушка. История настолько захватила ее, что она упустила возможность высмеять рассказчика за самолюбование. — В каком это смысле?
— В самом обычном — публично надувательском, — улыбнулся Граф. — С будущими жертвами злодеяний договаривался полюбовно. За несколько золотых монет я лично опаивал граждан одурманивающим отваром, а потом слуги цепляли их за одежду на кол. Страшные раны мы изображали при помощи красной глины, а кровь заменяли на свекольный сок, настоянный на кукурузном крахмале. На закрытых веках я со временем поднаторел рисовать глаза — да такие, что с нескольких метров не отличить от настоящих! Громко храпя во сне, подготовленные таким образом жертвы вполне могли день-другой поизображать мучительную смерть перед заезжими купцами.
Вытаращенные глаза слушательницы Влад оценил по достоинству.
— Обдирание кожи и варка живьем в котлах давались и того легче. Знаете, что в этом деле главное? — Вампир понизил голос и заговорщически склонился к гостье через стол: — Своевременно и густо надымить. Так, чтобы соседа в толпе было плохо видно, не то что место предполагаемой казни. Дальше можно устраивать возню около эшафота, бросать в кипяток туши телят или щекотать поросенка, чтобы визжал позвучнее. Народ сам себе напридумывает такие страсти — куда там вашему покорному слуге.
— Врете! — выдохнула Фея. — Это непременно просочилось бы за пределы княжества. Не могут люди молчать о таких фокусах.
— Они и не молчали, — скривился Граф. — Лишь около десяти лет Валахия прожила спокойно. Потом подвели свои же бестолочи. Засиделись внутри границ, отъелись на спокойной земле и от безделья надумали сызнова воевать с турецким султаном. Главный воевода сколотил заговор с участием тех, кто устал чувствовать себя артистом бродячего цирка. Вместе они излили на бумагу все, что накипело, и сопроводили эту похабщину поддельной подписью правителя. В Турции тогда сидел редкостный павлин, а количества витиеватых оскорблений в письме хватило бы и на куда меньшее самолюбие.
— И вы пошли на войну? — Баньши покончила с содержимым горшочка и теперь присматривалась к принесенному двергом жареному цыпленку.
— Пробовал, но меня надолго не хватило, — покачал головой Влад. — К тому времени я утратил веру в собственный народ. Когда люди, которые и так живут богаче соседей, обретают имперские замашки и начинают требовать от тебя завоеваний, это расхолаживает. В мои цели не входило повторять для других ту судьбу, от которой в свое время спасался сам.
— Так вы проиграли?
— Скорее дезертировал. Бежал под натиском неприятеля в Европу, где добровольно сдался властям и надолго осел в венгерской тюрьме.
— Вы были в тюрьме? С кем я связалась! — восхитилась Фея.
— То есть политический узник выглядит в ваших глазах привлекательнее высшего вампира? — поднял бровь Граф. — В заключении мне, кстати, понравилось. Впервые за многие годы я обрел покой и ни о чем не волновался. Выучился портняжничать ради заработка и неплохо проводил время за книгами.
— Камзолы сами себе шьете? — Подозрительный взгляд девушки забродил по его костюму, от чего Влад заерзал в кресле.
— Уже нет. Имею возможность заказывать у лучших портных.
— К происхождению вашего богатства мы еще вернемся, — пообещала гостья. — А пока давайте разберемся до конца с биографией. Какова разгадка вашего главного карьерного взлета? Как вы попали из заключенных в высшие вампиры?
— Спустя двенадцать лет после того, как я сел, очередная смена власти в Валахии вынесла на поверхность сторонников фамильного престолонаследия. Вновь затевалась свистопляска с отречениями и воцарениями. Ко мне стали ездить гонцы. На венгерского правителя давили подарками и угрозами. Продолжайся это еще с полгода — и я бы снова обнаружил себя на троне. Пришлось решить проблему кардинально.
— И как же?
— Стать вампиром, — Влад придал огненный блеск глазам и в ухмылке продемонстрировал острые клыки.
— Оставьте спецэффекты для более впечатлительных особ, — осадила его Баньши. — Рассказ не объясняет, как вы перекинулись в кровососа и обрели статус высшего.
— Любая цель достижима посредством надлежащих усилий. Вампиру необязательно умерщвлять три сотни жертв, чтобы стать высшим. Достаточно полутора веков работы над собой и планомерных тренировок.
В финале он о многом умолчал, но разговор, к несчастью, свернул даже в худшую сторону.
— И что, все эти годы вам удавалось обходиться без жертв? — Хруст отдираемой от цыпленка ноги заставил его содрогнуться. — Четыре с лишним столетия безумной жажды и ни одного пострадавшего?
