Наверное, мешкать с ответом не стоило. Но на ум снова пришла чертова прошлая осень, и он на несколько секунд задумался, как обойти Случай в разговоре, чтобы не опуститься до откровенной лжи.
— Ага! — тут же ткнула в него полуобглоданной цыплячьей голенью Фея. — По глазам вижу, тут-то ваша хваленая откровенность и закончится.
Граф прикрыл глаза и отдался на волю мучительных воспоминаний. Быть может, давно уже пора признать случившееся и перестать винить себя в том, что было не более чем случайностью.
— Прошлой осенью я убил человека, — первые слова дались с трудом, но дальше дело пошло легче: — Безобидного старика, который свалился мне на голову, когда я шел по лесу. Он упал на меня сверху так неожиданно, а рухнувший рядом с ним парень так сильно пах свежей кровью… В общем, я утратил над собой контроль и обратился. Кажется, даже немного порычал и, боюсь, успел поклацать зубами, пока снова не взял себя в руки. С парнем случилась истерика, и он уполз в кусты, бросив поклажу. А старик… он умер.
— Постойте, так вы его не съели? — Девушка забыла об ужине и грудью налегла на стол, выражая нетерпение.
— Как можно, Фея? Диету я блюду по-прежнему неукоснительно.
— Вы перегрызли ему горло? Покромсали его на части? Ударили об дерево? — не унималась гостья.
У Влада от предложенных картин поднялась изжога.
— Нет, конечно. Я к нему даже не прикоснулся. Не считая того, что донес тело вместе со всеми вещами до города и сдал человеку, который о нем позаботился.
— Так от чего же тогда он умер?
— Думаю, что от страха, — вздохнул Граф. — Я ощутил у него в голове скопление крови. Такое бывает при апоплексическом ударе. Своим неприемлемым поведением я довел его до смерти. И каждый день жалею об этом. Дэнуц был прав, только ошибся в последствиях. У меня так и не появилось повода простить себя.
— Одержимый несбытью Вестник умудрился напророчить что-то высшему вампиру? — Лицо Баньши отчего-то не выражало озабоченности его злодеянием, а выглядело, скорее, сочувствующим.
— Да, и очень точно. Он назвал это Осенним Случаем. В стихах.
Последнее слово вышло плохо. В нем словно скопилась вся горечь произошедшего.
— Вы не любите стихи, Граф? — мгновенно среагировала на изменение тона девушка.
— Я не люблю, когда кто-то знает о моем будущем больше меня самого.
История, похоже, произвела на гостью впечатление. Она сбросила туфли и, устроившись в кресле с ногами, шевелила губами в попытке найти в его словах какую-нибудь нестыковку. Граф не мешал мыслительному процессу. Отвлекся на наблюдение за деревянным чурбаном, который что есть силы орудовал на столе кривыми руками-отростками. И это у него называется «убрать тарелки»? А кто теперь будет избавляться от оставшейся на их месте коры?
— Ваш рассказ выглядит искренним, хотя кое-что мне в нем и кажется подозрительным, — заключила Баньши, возвращаясь к блюду с цыпленком. — Ммм, как можно променять столь вкусную еду на кровь? Бросили бы это дело, открыли ладную харчевню. Вон сколько у вас дармовой рабочей силы по коридорам шатается — только бери да к делу пристраивай. Если удастся сохранить анонимность, от клиентов отбоя не будет.
— Клиенты? — поморщился Граф. — Зачем они мне? Чтобы заработать деньги? Но их и так хватает. Местные жители с давних пор исправно платят налоги. И конечно, спасибо турецким султанам, казну которых я чистил несколько раз в качестве контрибуции за убитых родственников.
— Ага, так мы еще и воры. Тянет на рецидив, — со знанием дела констатировала Фея.
— Мне больше нравится слово «экспроприатор». Звучит порядочнее и происходит от благородной латыни.[7]
От съеденных вкусностей Фея раскраснелась, а по лицу начала бродить довольная улыбка. Пришло время производить задуманный обмен на ее долю правды.
— У вас, впрочем, наверняка имеются собственные интересные истории. Мне показалось, вы умеете управлять растениями.
— Все феи это умеют, — пожала плечами девушка. — А еще погодой и природными стихиями… Вы не рассказали, почему до сих пор продолжаете гнуть старую линию. Турки и венгры много лет как успокоились и не угрожают здешним местам. Никто не собирается мстить вам за откинувшегося по старости лет и состоянию здоровья деда. А количество скверных легенд о вашей персоне растет по-прежнему.
