воочию. Наверное, для дренеев Шаттрат – как Дарнас для ночных эльфов.
И хотя город был построен из камня, эльфов он тоже по-своему впечатлял. Впрочем, как и многие другие прибежища дренеев, Шаттрат напоминал скорее обжитые руины некогда могущественной столицы. Не лучше выглядело и население: оборванное, голодное. Некоторые – чаще дети – даже подходили просить милостыню. Увы, Майев ничего не могла дать попрошайкам. Отряд кормился и одевался за свой счет, каждая монета была на счету.
В городе собрались беженцы со всех концов Запределья. Под навесами у края дороги ютились Сломленные; к собственному удивлению, Майев заметила даже орков. Она сама не поняла, чему удивляется, потому что привыкла сражаться с ними, – рука так и тянулась к оружию. Впрочем, куда сильней был ее гнев, когда она увидела эльфа крови – тот пристально смотрел на нее. И заметила его не одна только Майев.
– Син’дорай! – рассердилась Аниндра. Она разделяла ненависть Майев к этим коварным созданиям. Когда Артас, воскрешая лича Кел’Тузеда, осквернил Солнечный Колодец, они утратили источник магии, и теперь их снедала неутолимая жажда вернуть тайные знания.
Губы эльфа крови изогнулись в надменной усмешке, но прямо в глаза ночным эльфам он смотреть уже не мог.
– Они достойны жалости, – сказал Сарий, шедший подле командиров в обычном своем обличии. – Их жизни искажены противоестественным устремлением к магии.
– Если бы я уподобилась им, то не смогла бы жить, – призналась Аниндра.
Сарий загадочно улыбнулся.
– Некогда мы принадлежали к одному роду. Эльфы крови еще могут возродиться и снова стать нам родней.
Майев так и уставилась на него… Хотя чему она удивляется? Друид он и есть друид. Кто знает, что творится у него в голове.
– Вряд ли они хотят возрождения, – сказала Аниндра. – Мне кажется, им и так хорошо.
– Откуда тебе знать? – спросил Сарий. – Ты с ними говорила?
– Нет. Мне было не до разговоров с теми, кто пытался меня убить, – тепло и с улыбкой ответила Аниндра. – Тебе ли не знать.
– Да, я исцелял твои раны. – Сарий тоже улыбнулся. Эти двое явно относились друг к другу с особой симпатией. Майев не возражала: лишь бы долг исполняли.
Взглядом, лишенным всякого тепла, Майев провожало еще много син’дорай. Уж не шпионы ли они, подосланные Кель’тасом, а значит, Иллиданом?
Наконец они заметили вывеску с хрустальным кубком. Из таверны доносились звуки музыки и шумного веселья. Майев и ее воины вошли во двор, и тут же к ним поспешили конюхи Сломленные. Если с элекками они управлялись довольно умело, то к саблезубам даже близко не подходили.
В этот момент на улицу вышел огромный Сломленный. При виде толпы всадников он так и выпучил глаза. Явно уже подсчитывал в уме прибыль.
– Да благословит вас Свет, – сказал он, склоняя рогатую голову и складывая руки в подобие молитвенного жеста. – Добро пожаловать в «Хрустальный кубок». У нас есть все, чего душа пожелает.
– Надеюсь, – ответила Майев. – Арехрон высоко отзывался об Алексии и его гостеприимстве.
Улыбка Сломленного сделалась шире.
– Знаешь моего родича? Тогда втройне добро пожаловать. Нужны комнаты для всех спутников?
– Только для меня, моих офицеров и дюжины телохранителей. Остальная часть отряда встанет лагерем под стенами города.
Разочарованно поморщившись, Алексий развернулся и что-то пролаял на дренейском. Исполнять распоряжения – готовить для гостей лучшие комнаты – бросилась небольшая армия прислуги.
– Почту за честь, если составишь мне компанию в моих личных покоях, – сказал хозяин. – Уверен, нам есть о чем поговорить.
В его голосе Майев послышалась нотка нетерпения. Вестники летали между Телааром и Шаттратом периодически, и Арехрон наверняка успел оповестить корчмаря о приезде гостей.
– Благодарю за радушный прием.
