хотелось, чтобы здесь действительно обитал призрак.
– Дождемся темноты и под ее покровом отсюда скроемся. – Ничего, потерпит, тут всего-то пара часов осталась.
– Во, может, он за это время и объявится, – как будто бы обрадовался Головешка.
– Кто он?
– Призрак. Или дух.
Если Головешка и издевался над Гаспаром, то делал это весьма утонченно, потому что с виду являлся воплощением наивности и простоты.
– Дался же тебе этот призрак, – поморщился я. – Зачем он нам нужен?
– Ну как же! Обычно призраки загадывают какие-нибудь загадки, и если ответить верно, то указывают путь к сокровищам.
– А если не разгадаешь?
– Тогда он забирает души с собой, чтобы те ему прислуживали. Я слышал, у некоторых из них по нескольку сотен.
– А загадки-то сложные?
– Всяко бывает, – развел руками Головешка. – Иные и не под силу никому. Но шанс у нас есть. Лео умный, Рейчел тоже, Блез кое-что знает, да и сам я что-нибудь подскажу. Так что, глядишь, все вместе мы и справимся.
Гаспар насупился, потому что в Головешкином списке умных людей, куда тот включил и себя, его не было.
– Это тебе твой куратор – бог горшечников рассказал? – не скрывая сарказма, заржал Блез. – Головешка, заканчивай пороть всякую чушь! Не существует никаких призраков.
В отличие от него, Гаспар явно так не считал.
«Интересно, – подумал я, – обладает ли перстень возможностью хотя бы на время купировать фобии? Кстати, как же называется боязнь духов? По-моему, на «ф». Фтириофобия? Как будто бы нет, там что-то с боязнью вшей связано. Ладно, у Рейчел потом спрошу – она девушка грамотная и обязательно должна знать. А заодно поинтересуюсь, на что способен одержимый какой- нибудь фобией человек во время приступа. Чтобы заранее подготовиться к тому, чего, вероятно, когда-нибудь избежать не удастся».
– Темноты дожидаться не будем, – заявил я, намеренно не глядя на Гаспара. Чтобы не увидеть на его лице облегчения и еще раз не испытать в душе чувства разочарования. Гаспар всегда казался мне образцом бесстрашия и равнодушия к любой, пусть даже самой смертельной опасности, и тут такое разочарование, одно за другим! – Солнце спустилось уже достаточно низко, и нам хватит тени от каменной стены. Но вначале нужно обрядить богиню: в нынешнем своем состоянии даже ночью она будет видна издалека. Рейчел, – со значением взглянул я на девушку.
– А вот нечего было мои платья раздавать! – взвилась она. – Тогда бы и проблем не было. Причем лучшие платья! В конце концов, мог бы и что похуже на дикаря напялить. Например, то, синенькое, которое с кружавчиками по вороту и подолу.
Синенькое с кружавчиками мне бы и в голову не пришло предлагать аборигену. Потому что оно мое любимое. Во-первых, без всякого намека на декольте. К тому же достаточно просторное, чтобы хотя бы отчасти скрыть фигуру Рейчел. В отличие от того, в которое я заставил одеться дикаря, пусть и цена у них несравнима.
– Ладно тебе, Рейчел! – попытался успокоить ее Головешка. – Вырвемся на свободу – и при первой возможности обмажем Элекию смолой, а затем песком обсыплем. Чтобы даже в упор не было понятно, что она из золота. Тогда и платья не придется переводить.
Он сделал только хуже.
– Головешка, я сейчас тебя самого всего смолой обмажу! Ты хоть думаешь, что говоришь?! Она – богиня! А ты ее – смолой! У тебя хотя бы кроха ума есть?!
Бормоча что-то нелицеприятное в адрес Головешки, Рейчел принялась копаться в и без того изрядно похудевшем узелке с нарядами. Ну а мне почему-то вспомнилась та ночь, когда Элекия в первый раз пришла ко мне в сновидении. Вела себя богиня как обычная, а если судить по ее прелюдии, так и вовсе развратная женщина.
– Рейчел, нам следует поторопиться, – некоторое время спустя заявил я, наблюдая за тем, как она все еще не может сделать свой выбор. И, пытаясь помочь, добавил: – Может, надеть на Элекию то платье, в котором ты уже два раза замуж за меня выходила? У папайцев и на острове О. По смыслу оно подойдет как нельзя лучше: все-таки Элекия – богиня семейного счастья.
– Лео, может, ты не будешь помогать мне в том, в чем абсолютно ничего не понимаешь?! – устало сказала Рейчел, вытаскивая из узла очередное платье, вертя его в руках и укладывая обратно.
– Не буду. – Я другим займусь, куда более важным. – Гаспар, лезь на верхушку мачты, и снеси ее к… В общем, сам знаешь, куда ее снести.
