Ярослав меня удержал, я не разбилась. А вот ему не так повезло. Спасая меня, он сам зацепился за кровлю ботинком, неудачно подворачивая ногу, и полетел вниз. Я, закричав, выставила руки вперед.
— Софья?
— Ярослав, все в порядке?
— Да, я завис в метре над землей.
Выдохнув, я опустила руки — снизу раздался глухой удар и тихие ругательства. Вновь перепугавшись, я кое-как слезла с крыши и бросилась к Власову.
Тот как раз сидел под окном гостиной и, морщась, щупал свою ногу. Быстро осмотрев, я диагностировала вывих и сильное растяжение. Возможно, и связки порвал. Надо было ехать в травмпункт, о чем я и сообщила наставнику.
— Софья, ну что ты. Это ерунда. Куда мы ночью поедем? Да ты и не вписана в страховку на мою машину.
— Значит, если что, заплатим штраф.
Я была неумолима. Советы советами, а здоровье прежде всего. Тем более я же во всем виновата. Вот так ночью мы и отправились в больницу, где, по счастью, дежурила моя бывшая одногруппница, которая согласилась осмотреть Ярослава без лишней бумажной волокиты.
А когда мы уходили, она остановила меня и шепнула:
— Воспользуйся случаем и будь с ним понежнее.
Я лишь в удивлении покачала головой. Неужели так видно, что мы не вместе, но Власов мне нравится? Какой конфуз!
Дома, уложив наставника на кровать, я присела рядом.
— Может, хочешь чего-нибудь?
— Расскажи мне сказку, — хитро посмотрел на меня мужчина. — Я ведь заслужил?
— О да, мой герой! — шутливо ответила я, но Ярослав почему-то остался очень доволен.
Подумав немного, я начала рассказывать ему сказку про Питера Пена, и то ли Власов умаялся за день, то ли я такой нудный рассказчик, но, в очередной раз взглянув на лицо Ярослава, увидела, что он спит.
Склонившись, я осторожно провела пальцами по немного колючей щеке, подбородку, а потом, набравшись смелости, поцеловала в лоб, щеку, легко скользнула по губам и, счастливо улыбаясь, прилегла рядом.
Я собиралась совсем немного с ним побыть и уйти, но веки сами собой налились тяжестью, и уже через пару минут я крепко спала в кольце родных надежных рук, что непроизвольно сжались во сне, притискивая меня сильнее.
А наутро я заболела.
Просыпаться в руках Ярослава было невообразимо приятно, пока я не осознала сам факт. Паника подкинула меня на кровати, и я в ужасе слетела с нее, настороженно взирая на Власова.
— Что такое? — приподнял брови он.
— Я случайно заснула вчера. Извиняюсь.
— Софья, ничего страшного. Я понимаю, что ты очень устала, вообще день был боевой. Наверное, не стоит его повторять? — осторожно осведомился наставник.
— Пожалуй, — нервно хмыкнула я и чихнула.
— Простудилась?
— Что ты, я очень редко болею.
К обеду стало ясно, что прав как раз Ярослав, а не я. Глаза слезились, из носа текло, по горлу словно прошли наждачной бумагой.
Я настояла, чтобы, пока Власов не мог управлять машиной, я возила его в город, заодно помогала с делами, просматривала и отвечала на письма, разбирала бумаги и выполняла мелкие поручения. А еще чувствовала себя немного виноватой.
Устроила это нелепое покорение — наставник повредил ногу, да и из меня теперь помощник никудышный. И еще я заметила очень странное поведение людей, которые находились в здании Общества. Они меня боялись и сторонились. Конечно, все были предельно вежливы, но без нужды никто не общался.
Я как раз раздумывала над причинами такого феномена, когда в кабинет Жанны, где я теперь сидела, вошел Николай.
— Привет! — поздоровался мужчина, в изнеможении падая на диван.
— Устал? — приподняла брови я.
— Все утро в заботах, и минуты не присел. А ты что делаешь?
