Будь шкаф поновее и покрепче, Тим мог бы сразу отдать богу душу. Но этот металлический ящик сильно заржавел за двести лет. И стоило Гажу с разбегу навалиться на него, как он буквально рассыпался в труху. Да еще упитанное тело Бума частично смягчило нагрузку пусть и от проржавевшего, но все?таки массивного, изделия.
В результате Тима не расплющило. Разве что сильно поцарапало, а кое?где и разодрало, кожу. Зато Тим едва не задохнулся в облаке ржавчины, накрывшем его с головой. И пока он барахтался в этой куче из мелких кусков ржавого железа и ржавчины, Гаж успел вскочить на ноги и даже осмотреться. После чего торжествующе проорал:
– Капеш тебе, сволош!
Тим понимал, что означает для него этот вопль. Но ничего не мог поделать, потому что находился спиной к врагу. К тому же, он почти ничего не видел, чихая и отплевываясь. И мог лишь гадать (если бы имел такое намерение) о том, когда именно – через секунду или через две – обрушится на него отточенный клинок дампа. Клинок, напомню, способный перерубить стальную рукоятку пернача.
Однако клинок все не обрушивался. Ни через секунду. Ни через две. Ни через три… И Гаж почему?то больше не вопил. Что Тиму было совершенно непонятно.
Хотя особыми размышлениями он себя не утруждал. Потому что занимался другими, более продуктивными в его положении, делами. На карачках отбежал в угол комнаты. Поднялся на ноги. Выставил перед собой кинжал. Проморгался. И лишь тут догадался, почему молчит Гаж.
Его враг лежал ничком в серой полосе света, проникающего сквозь дверной проем. И не шевелился. Из спины Гажа – под лопаткой – торчало оперение арбалетного болта. Судя по форме и цвету оперения, это был болт из колчана Бума. И Тим сразу же понял, кто произвел смертельный выстрел, навсегда успокоивший хитроумного сына Бужыра.
Глава десятаяКровный враг
В нескольких шагах от неподвижного тела Гажа, частично скрываясь в темноте, стояла девушка. Та самая – длинноволосая, в разорванном платье. В левой, опущенной руке, она держала арбалет Бума, а в правой сжимала примитивное копье, еще недавно принадлежавшее долговязому нео. Сообразив, что Тим смотрит на нее, девушка угрожающе приподняла копье и предупредила:
– Стой на месте, урод, а то заколю.
– Стою, – сказал Тим. – Ты это… я ничего тебе не сделаю.
– Посмотрим. Ты кто такой?
– Как кто?.. – Тим замялся. Что она имеет в виду? – Я это… Тим меня зовут.
– Тим? Собачье имя. Но я не о том. Ты кто – мутант?
Тим совсем растерялся. Надо же – собачье имя. Это что, как у крысособаки, что ли? Да еще мутантом обзывают.
– Чего молчишь?
– Я не знаю, – промямлил Тим. И честно сознался: – Мне сказали, что я дамп.
– Кто сказал?
– Дампы.
Девушка ошарашенно покачала головой.
– И ты поверил?.. Да?а, сложный случай. Как можно не знать, кто ты есть?
Тим помолчал. Да уж, действительно… Как же ей объяснить?
– Понимаешь, у меня совсем отшибло память. Когда очнулся, дампы мне сказали, что я свой. Их, точнее… Короче, я дамп, только у меня с головой проблемы. С памятью, в смысле.
– С головой у тебя точно проблемы, – безапелляционно заявила девушка. – В первый раз встречаю такого… Кретина, короче говоря. Только ты не «мусорщик». Стала бы я за дампа заступаться. Нет, ты не из них.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что ты говоришь, как обычный человек. Дампы так в жизни не смогут. И не воняешь гнилым мясом – я бы сразу почувствовала. А от «мусорщиков» гнилью несет за пять шагов, потому что они все в язвах и фурункулах. А у тебя кожа нормальная. И даже борода нормальная растет. А у дампов лишь пучки волос. Не замечал?
– …Замечал, – сказал Тим после паузы, вспомнив противную физиономию Гажа.
– Ну вот. Так что, парень, за дампа тебя только в темноте принять можно. И то лишь потому, что ты в эти тряпки замотался, как последний обормот. Но я?то тебя очень близко видела. Даже заметила, как ты на меня смотрел… Впрочем, это не важно.
