и кажется мне, что Маркам теперь меня точно будет скрывать от своих. Мало того что я действительно источник полезной информации, так и лишнее могу его коллегам выболтать. Можно не прятаться. А еще здесь есть уличный телефон, с которого я перезвонил Сингеру.
– Сол будет ждать вас обоих в четыре. Запиши адрес: Шестая авеню, сорок восемь, агентство «Лейферман и Партнеры», пятый этаж, дом с лифтером. Он сказал, что если девочка хорошая, то он ее пристроит на хорошее место.
– Спасибо, буду должен.
– Ты мне всегда должен, – вздохнул Сингер. – Просто ты этого не понимаешь и боишься признаться самому себе. Я тебе как отец родной.
– Спасибо, папа. Тогда не должен, я просто ценю твою любовь.
– Пол, ты неблагодарная скотина. Не понимаю, как я вообще с тобой дела веду.
– От детей не отказываются, их несут как крест до конца жизни. Ладно, мне пора.
Маркама я нашел в баре, он сидел в той же кабинке, в какой мы разговаривали в прошлый раз, нянчил стакан виски со льдом. Я решил, что для виски все же рановато, поэтому остановился у стойки и заказал лагер и уже с бокалом присоединился к нему.
– Как дела? – Мы пожали руки.
– Вы были правы, банда Михана жила в «Смитс», в Ривер-Парадайз.
– А сейчас?
– Сейчас не знаю где. Их кто-то предупредил, и они успели смыться за несколько минут до того, как мы подъехали.
– Полиция?
– Разумеется. – Он сморщился так, словно зуб заболел. – Больше никто и не знал. Из Бюро не течет, несмотря на все наши недостатки.
– Обидно, – кивнул я.
И мне не очень хорошо. Теперь еще и эту банду учитывать в пасьянсе, а там и прочего дерьма хватает.
– У меня есть для вас имя, – сказал я. – Шаплен. Роже Шаплен. Он распорядитель выставки в Вернисаже, которая откроется на днях.
– И что о нем?
– Это тот самый человек, который поручил Жану-Мари познакомиться с вами.
– Я сам… – Маркам привычно начал краснеть.
– Нет-нет-нет, – перебил я его. – Во-первых, он вам подмигнул, вы должны помнить.
– Откуда вы знаете?
– А я с ним пообщался и немного потряс. Из него выпал Шаплен. Жан-Мари должен был развить с вами знакомство и зазвать в какую-то квартиру, сказав, что сам там живет. Но он в ней ни разу не был и понятия не имеет, что должно было приключиться.
Маркам приобрел цвет свеклы, но при этом все же выдавил из себя вопрос:
– А что могло приключиться?
– Как минимум сеанс фотографии. Но могу поспекулировать дальше.
Он просто кивнул в знак согласия и приложился к виски. Кубики льда звякнули в стакане.
– Я не думаю, что фотографий достаточно. Что бы я сделал на месте плохих людей, которые захотят подцепить хорошего парня на очень большой, тройной крючок?
– Что?
– Я бы подсыпал вам наркотик в напитки. Потом, пока вы лежите без чувств, убил бы Жана-Мари. Ножом, искромсал бы как можно страшней. Кольнул бы вас героином и оставил шприц с вашими отпечатками. Вложил бы в руку нож. И дальше уже договаривался бы. Нож оставил бы у себя и шприц заодно. Отпечатки, группа крови убитого и так далее. Плюс фото. Что бы вы делали потом?
Теперь Маркам побледнел.
– Не знаю.
– Вот и я не знаю. Бюро, может быть, вас бы от тюрьмы и спасло, но работу вы теряете в любом случае, а вместо нее получаете на руки волчий билет до конца жизни. Или вы работаете на шантажистов.
Хорошо, проняло его, это видно. От детской наивности он все же не до конца излечился, даром что специальный агент.
