– Боишься?
– Еще как, – кивнул я. – Дай мне на минуточку. – Я вытащил из кармана карточку, которую привез с собой, авторучку и спросил: – Как тебя правильно зовут, по документам?
– Сюзет Валери.
– Мину-уту… – Я вписал ее имя в следующую строчку после своего, после чего протянул карточку ей. – Вот теперь все по закону. И вот еще, – я достал запасной магазин, уже заполненный патронами, протянул следом, – это тоже твое.
– Это тебе. – Она протянула мне сверток. – Мои фотографии.
– Завтра нас ждет агент, так что пусть останутся у тебя.
– Нет, на работе это могут украсть, просто чтобы напакостить, – замотала она головой. – Оставь у себя.
– Хорошо. Но нас ждут в три. Сможешь проснуться?
– Смогу даже не ложиться. – Она засмеялась. – Если мне найдут работу…
– Ты должна выглядеть свежей и великолепной, как сейчас. Ты должна всех покорить.
– Ты слишком многого от меня ждешь. – Она вздохнула.
– Не думаю. Ты себя недооцениваешь. Поехали.
– Ты просто такой эксперт в танцах, что уже все обо мне знаешь. – Сюзет вздохнула.
– Я просто знаю. У меня очень развита интуиция.
Я довез ее до «Фламинго», где она вышла и направилась к служебному входу. Не удержавшись, я полюбовался ею сзади, а потом, когда дверь за ней закрылась, задумался.
Как-то мне вся эта история с Шапленом покоя не дает. Хоть бы увидеть его было бы неплохо, запомнить лицо. А еще лучше сфотографировать и показать Маркаму, но не уверен, что получится. Нет, все же лучше договариваться с Жильбером, то есть встречаться с Сингером. Насколько безопасно к нему ехать самому?
Тоже сложно ответить, но постоянная конспирация иногда очень мешает. Нет, все же сперва позвоню с уличного телефона и договорюсь о встрече.
Сингер встречаться в магазине не захотел и вообще позвал в бар на другом краю американского сектора. Похоже, что у него там какие-то дела ожидаются, вот он перед ними и договорился со мной. Пришлось ехать, мне он нужен.
Бар незнакомый, назывался странно – «Насос Шеллера», – но внутри выглядел вполне обычно, хотя размерами он был с изрядный ресторан. Эстрада в углу, сейчас на ней никого, свободное место перед ней, то есть тут по вечерам танцуют. Нашел столик, попросил кофе, который оказался американским, то есть невкусным. Сингер зашел, едва я пригубил. Сам он заказал бурбон с водой.
– Какие новости? – Он уселся напротив.
– Есть работа для Жильбера. Большая. Не знаю даже, как он с ней справится.
– Что за работа?
Я рассказал ему все, с подробностями. И про Жанин, и про Шаплена, и о своих подозрениях поведал. Сингер задумался. Всерьез задумался, надолго. Потом вдруг сказал:
– Если ты прав, то фении могут здесь быть ни при чем.
– Почему?
– Именно потому, что дело слишком сложное – им его не доверят. И еще одна тонкость: они не слишком хорошо управляются, там главарей больше, чем бойцов. Могут оставить добычу себе и тянуть деньги с германцев. Чем их прижмешь? Разоблачишь? – Сингер усмехнулся. – Так они себя не стесняются, это не барышни в ванной, у которой вдруг открылась дверь.
– А груз оружия, который срочно закупили ирландцы?
– Гангстеры, не фении, верно?
– Да. Но они всегда перепродавали часть республиканцам.
Сингер отпил бурбона, даже посмаковав его, затем сказал:
– Пол, ты упускаешь одну подробность, а она здесь решающая.
– Какую подробность?
– Лепке. Здесь назревает гангстерская война – пришлые будут отжимать рэкет у Антенуччи и корсиканцев. Как думаешь, ирландцы останутся нейтральными? Лично я сомневаюсь.
– Примкнут к приезжим?
– Конечно. Сицилийцы выдавили их из большей части доков, отобрали почти весь профсоюзный рэкет, не подпустили к
