Краус не стал выдерживать драматических пауз, спросил сразу:
– Что вы решили?
– Если вы снимаете с моего загривка Антенуччи и его людей, то я буду с вами сотрудничать. Сотрудничать, прошу заметить, а не стану вашим агентом. То есть буду согласовывать с вами свои действия, а не работать на вас.
– Я понял. А как вы видите согласование действий?
– Пока никак не вижу, если честно. Потому что не понимаю, что вам вообще нужно в этом деле. И чем это может помочь мне.
– Про Антенуччи вы сами сказали, – чуть поднял бровь Краус. – И еще у нас много полезной информации, которая может вам помочь.
Мы остановились у каменного саркофага, сплошь покрытого иероглифами, стоящего за толстым стеклом. В саркофаге лежала очередная мумия. Тут прорва мумий, их даже пытались когда-то вместо дров в паровозных топках использовать. Табличка уверяла, что это жрец, но в реальности в ящик могли положить кого угодно, кто проверит?
– Что именно нужно вам? Я так пока и не получил ответа.
– Почему же, – возразил Краус. – Получили. Мы хотим, чтобы вы ограбили аукцион. Даже если у вас не получится, должен быть большой скандал, как можно больший. Это первая задача.
– А вторая? Третья?
– Их чуть сложней сформулировать. – Он вздохнул. – Мы точно знаем, что не только мы ходим кругами возле аукциона, есть другие группы, представляющие другие интересы. Чем ближе к делу, тем выше вероятность того, что они себя проявят. Это нам и важно.
– А я за наживку?
– Не думаю, – вроде как вполне искренне усомнился он. – Вы скорее одна из фигур на поле. А вот игрока за доской нет, только фигуры разного достоинства, и играют они пока по своим личным правилам.
– Вы что за фигура?
– Претендуем быть ферзем. Но ферзь пока далеко от хороших позиций, а вот вас мы видим проходной пешкой. Вы уже внутри, но вас расценивают как приятного богатого бездельника. Это самое выгодное положение. И да, если вы все же доберетесь до камней, то мы их у вас выкупим. Дороже, чем сделают любые роттердамские евреи.
Тут я словно споткнулся. Сингер? Или они просто вычислили возможный канал? Не самый удачный момент просить разъяснить, потому что это могла быть просто фигура речи, а я выдам больше деталей, чем нужно.
– Вам зачем?
– Камни Силы не украшение, не деньги и даже не активы, это именно Сила. – Краус остановился и уставился мне прямо в глаза. – Какое государство не заинтересовано в своем усилении? Я таких не знаю. Отдай их в новую огранку, и они смогут понемногу возвращаться, наполняясь Силой в интересах новых владельцев. Если их начнут приносить в Долину Царей и в Луксор частные лица, это вызовет подозрение, но если одна из великих держав, то кто удивится? Германия влиятельна в Южной Америке, и все знают, что в ее хранилищах много больших камней нужного качества.
– Вы откровенны.
– Я откровенен наедине, – усмехнулся он. – Даже если вы решите сообщить об этом разговоре британцам, вы ничем их не удивите. Они знают, кто я, все резиденты всех разведок всем известны. Они знают почти все, но себе вы устроите большие проблемы. Причем такие, какие вам самому совершенно не нужны.
Он в очередной раз облизнул губы кончиком языка. Что-то змеиное есть в такой привычке.
– Нас ведь уже могли видеть вместе.
– Не думаю. Мы проверяем обстановку. А обычные полицейские информаторы вроде работников отелей не знают меня в лицо. Дальше мы уже не будем встречаться напрямую, а пока я счел это допустимым риском.
– А телефон? Я же вам звонил.
– Вы звонили не мне на самом деле, а в совсем невинную контору. Эта линия не прослушивается.
– Кто же будет связным?
– Вы будете посещать кабинет восточного лечебного массажа. Просто записывайтесь предварительно, и мы поймем, что вам нужна встреча. Если мы будем искать вас, то вам в отель доставят заказ из «Фицджеральд и Моррис», водительские перчатки. Там будет карточка с телефоном, по которому мы будем ждать звонка. В самом крайнем случае вам позвонят в номер. Женщина. Представится как миссис Моррис из той же фирмы, по поводу вашего заказа.
