– Ты чего? – в очередной раз отвлекся на меня Разрушитель.
– Не обращай внимания, я просто ручку ищу, – успокоила я его. Мужчина тоже окинул стол взглядом, с сомнением покосился на ту ручку, которой писал сам. Но на такую жертву оказался не готов, поэтому пришлось все-таки отложить свои дела и помогать мне с поисками. Правда, у сыскаря получилось лучше. Видимо, он просто знал, где у него что лежит, и из-под стопки каких-то старых пожелтевших документов была наконец добыта нужная вещь.
– Дагор, а ты веришь в таланты пророчиц? Общался с ними когда-нибудь? – тихо уточнила я, вернувшись на свое место. Мужчина бросил на меня задумчивый взгляд поверх стола.
– Не было повода, а что?
– Понимаешь, меня Пир в самом начале этой истории к ней направил, и я периодически вспоминаю ее слова. Они почему-то очень ярко отпечатались в сознании, я даже интонации помню. Поначалу казалось, что это все глупости, но…
– А что именно она тебе сказала? – полюбопытствовал следователь. Я слово в слово пересказала слова старухи, внимательно наблюдая за реакцией мужчины. Ожидала, что тот поднимет меня на смех, но Разрушитель слушал внимательно и глядел на меня очень серьезно, испытующе. – Путь, отмеченный кровью? – задумчиво переспросил в конце.
– Она так сказала, – я пожала плечами. – Думаешь, все это имеет смысл?
– Пророки… странные существа, – медленно, с расстановкой проговорил мужчина. – Они видят то, что не дано увидеть прочим. Лично я с ними не пересекался, но слышал многое. Их мало, они ревностно хранят свои тайны, и сбрасывать их слова со счетов, пожалуй, не стоит. Особенно когда рекомендации настолько… явные.
– Ничего себе – явные! – Я раздосадованно поморщилась. – Ну, про страх и надежду, положим, она угадала, а все остальное… Про силы я вот не поняла. Думала, одна из них – дор Керц. Потом начала думать, что одна из них – ты. А теперь вообще ничего не понимаю!
– С силами вариантов много, – возразил он. – Например, одной из них может быть дор Керц, а второй – Его Величество. Или, скажем, эти две силы могут быть твоими стремлениями – светлыми и темными. А вот путь, отмеченный кровью…
– У тебя есть какие-то предположения? – насторожилась я.
– Пожалуй, – кивнул Разрушитель. – Но пока ничего конкретного.
Намек был понятен, и настаивать на пояснениях я не стала. Угнездившись на диване и опять обложившись книгами, я вдруг поймала себя на странном движении: попытке нащупать что-то непонятное в непосредственной близости от собственной руки. Через мгновение до меня дошло, что я просто хочу кофе. Пришлось снова вставать и идти к шкафу.
– Будешь кофе? – осторожно позвала я задумчивого Зирц-ай-Реттера.
– Да, если несложно, – откликнулся он, не вынимая носа из кипы бумаг.
Теплый горький запах заполнил кабинет очень быстро, сразу добавляя в старые обшарпанные стены уюта. Вполглаза наблюдая за процессом, я то и дело через плечо косилась на мужчину, отмечая мелкие детали, которые почему-то казались мне ужасно трогательными. Например, занимаясь бумажной работой, он закатывал рукава, как делают некоторые перед сложной физической нагрузкой, и можно было подробно рассмотреть очень широкие и тяжелые металлические браслеты на запястьях, чем-то жутковато похожие на кандалы. И ручку мужчина держал как-то непривычно, щепотью, очень аккуратно, будто боялся сломать. Задумавшись, начинал тереть двумя пальцами висок. Начав что-то записывать, часто останавливался, явно подбирая слова и перечитывая уже написанное.
Засмотревшись, я в итоге чуть не упустила кофе, опомнилась буквально в последний момент и едва успела подставить кружку под уже убегающий напиток.
К счастью, посуды у следователя в шкафу нашлось с запасом: одинаковых больших кружек было целых пять. И джезва была большая, чему я искренне порадовалась. Нет, я понимаю, что по традиции кофе пьют из крошечных чашечек, но лично мне такая посуда не нравилась. И Разрушителю, видимо, тоже.
– Ваш кофе, господин подполковник, – весело позвала я, подходя к столу и аккуратно балансируя горячими полными кружками. Дагор, кивком поблагодарив, аккуратно обеими ладонями принял горячую посуду (даже не поморщился!) и поставил перед собой. А потом, когда я почти сделала шаг назад, чтобы обойти его и вернуться на диван, вдруг ловко перехватил одной ладонью предназначенную мне кружку, чтобы поставить ее на стол, а второй рукой невозмутимо придвинул меня поближе. Я растерянно замерла, озадаченная таким внезапным проявлением нежности; мужчина же крепко обнял меня обеими руками, уткнувшись лбом куда-то в область солнечного сплетения. Впрочем, растерянность долго не продлилась, и я с удовольствием ответила, обнимая широкие плечи и бедовую голову, зарываясь пальцами в волосы и ласково массируя макушку кончиками пальцев. – Совсем тебя замучили, да? – тихо поинтересовалась я. – Бедненький…
