подполковник «умный, но такой дурак»? И почему я это на собственном опыте должна буду увидеть?
– Да потому, что он может нормально, с точки зрения обычного человека, воспринимать только хорошо знакомые привычные эмоции. То же сочувствие или что-нибудь еще, настолько же близкое и понятное. А вот предсказать его реакцию на что-нибудь неожиданное я не возьмусь.
– На что неожиданное? Ты… имеешь в виду, что он может, ну… влюбиться? – Я даже приподнялась на локте, разглядывая улыбающуюся физиономию.
– Этот? Этот может, – с какой-то мечтательной интонацией протянул Целитель. – Но имей в виду, это первый и единственный раз, когда я тебе о нем что-то рассказываю.
– Не любишь сплетничать? – вздохнула я, укладываясь обратно.
– Не сказал бы, – хихикнул Тар. – Не-ет, тут у меня другие мотивы. Во-первых, вам обоим, хоть и по разным причинам, нужно разобраться со всем этим самостоятельно. Тебе нужно научиться доверять, ему – чувствовать, причем чем глубже, тем лучше. А во-вторых… Лейла, мне четыре с половиной сотни лет, знаешь, как сложно встретить в окружающем мире что-нибудь увлекательное и удивительное? А ваши взаимоотношения и вся эта ситуация – не с убийствами, а с вашей необычной встречей – это настолько потрясающе интересно, что я просто не могу отказать себе в маленьком удовольствии понаблюдать со стороны. Да ты не волнуйся, если все будет совсем плохо, я вмешаюсь. Но рассказывать тебе, уж извини, ничего больше заранее не буду.
– Мне, значит, не будешь, а ему – будешь? – проворчала я, сдерживая желание закатить скандал. В конце концов, надо ценить откровенность, этот человек и так сделал для меня слишком много, чтобы еще претензии ему предъявлять.
– Он и так все прекрасно знает. – Я почувствовала, как Целитель пожал плечами. – А что не знает… Если ты настаи-ваешь, можешь сама рассказать ему о своих проблемах, я только поддержу эту полезную инициативу, – ехидно предложил он, и я была вынуждена тут же пойти на попятную.
– Нет уж, ты сам это предложил! И вообще, ты… старый интриган.
– О да! – радостно расхохотался он. Потом запнулся, как будто что-то вспомнил, и с тревогой проговорил: – Лель, ты только пообещай мне, что не будешь пытаться восстанавливать справедливость самостоятельно и мстить Амарай-Шрусу, ладно?
– Что я могу? – судорожно вздохнув, пробормотала я. Разговор помог немного отвлечься, но для разрушения этой иллюзии спокойствия хватило одного легкого намека. – Плюнуть в лицо одному из Владык? Ударить? Я даже к сыскарям обратиться не могу, потому что никто мне не поверит. Мое слово против его слова? Ни доказательств, ни… – я вновь замолчала. Дыхание перехватило, и я почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.
– Я тебе помогу, обещаю. И Дагор тоже. Это нельзя оставлять как есть, но, пожалуйста, положись на нас и ничего не предпринимай сама. Этот человек…
– Это не человек, – всхлипнула я. – Это… это чудовище! Я… не представляю как! За что? Я ведь была в него почти влюблена, дура! И что мне теперь делать?
– Жить. – Тар обнял меня крепче. – Несмотря ни на что. Понимаю, что сложно, но это пройдет. Человек имеет свойство забывать боль и беды, если ему есть чем их заменить. А пока плачь, не стесняйся. Станет легче. Ложь, что слезы – признак слабости, слезы – это тоже лекарство, только не для тела, а для души. Главное, не превышать дозировку. – Он тихо беззлобно усмехнулся.
А я послушно плакала. Тихо и почти бесшумно, и к собственному удивлению, действительно чувствовала, как мне становится легче. Будто сжавшаяся в груди тугая пружина не сорвалась, а начала медленно и аккуратно расправляться.
– Ты странный, – наконец, устав от тишины, вновь заговорила я. – Тебе очень хочется верить, и я почему-то совершенно тебя не стесняюсь.
– Я Целитель с очень, очень большим стажем, – усмехнулся мужчина. – Было бы гораздо сложнее работать, если бы я не умел втираться в доверие.
– А еще никак не могу взять в толк, зачем тебе со мной возиться. Не верю, что только из любопытства, – продолжила я.
– Нельзя проходить мимо человека, которому нужна твоя помощь. А ты… Я давно не встречал людей, кому
– Все-таки не ошиблась я вчера. Ты еще и страшный человек! Очень сложно в тебя не влюбиться, – хмыкнула я. С Тахиром было удивительно легко, и то, что я не сказала бы никому больше, ему говорить было просто и как-то естественно.
