десятки других морпехов.
На какое-то время Танны прославились как смельчаки, посмевшие бросить вызов Компании. Как радикалы.
Затем они несколько раз чудом избежали смерти. На корабле, на котором они летели, произошла катастрофа – разгерметизация обшивки. Шесть пассажиров погибли, десятки получили травмы. Танны спаслись случайно, опоздав на ужин. Конечно, произошедшее назвали несчастным случаем – по крайней мере, так сообщили в новостях. При других обстоятельствах Танны бы в это поверили. Но Компания уже дышала им в затылок. Сначала их объявили страдающими от паранойи сумасшедшими, потом заявили, что они не так все поняли, затем им угрожали и пытались выяснить, как они получили секретную информацию.
Они пустились в бега и в конце концов очутились в «Аду».
– Это неважно, – сказала Иветта, вставая с кровати и одеваясь. – Что бы ни произошло, это далеко от нас. Это неважно.
Чем сильнее она настаивала, тем больше это обрывочное сообщение казалось важным.
Танны занимали несколько крохотных кают в рукаве стыковки «Ада», достаточно далеко от центральной части станции, чтобы никто из посторонних им не мешал. Каюты располагались в получасе прогулки по рукаву до центра или в трех минутах поездки на лифте. Обычно они ходили пешком. Несмотря на свои семьдесят с лишним лет, они поддерживали физическую форму и надеялись прожить еще десятилетия четыре.
Чем занять себя на эти годы, они еще не решили. На борту «Ада» они провели почти десять лет, и оба знали, что остаться навсегда тут не получится.
В вестибюле у входа в рукав они остановились, чтобы посмотреть на огромный голографический экран, который круглосуточно отображал состояние станции и ее обитателей. Среди обитателей «Ада» насчитывались регулярные постояльцы, которым совет станции предоставил статус резидентов и которые могли передвигаться почти по всей площади этой огромной конструкции. Были также гости, которых принимали с распростертыми объятиями, но за передвижением которых все время следили. На экране показывалась информация о прибывающих и улетающих. Следить за ней всегда было интересно.
Сегодня Цзянго вглядывался в экран с большим, чем обычно, вниманием.
– «Автономные исследователи-спасатели», – прочитала вслух Иветта. – Экипаж из четырех человек.
– Инди или пираты, – пояснил Цзянго.
– Точно, – Иветта махнула рукой, и изображение членов экипажа увеличилось. – У них даже есть своя форма.
Цзянго хмыкнул, но разглядывал уже другую таблицу, в которой перечислялись прибывшие за те последние восемь дней, что Танны не выходили в центр. Их было шесть партий. Четыре – жители местной системы, две другие – из района ближайшей норы, прилетевшие за последнюю пару месяцев. Один пиратский корабль и одна независимая горная экспедиция, собиравшаяся провести разведку на одном из многочисленных спутников системы.
Никому нет до них дела. И все же Цзянго беспокоился.
– Будет тебе, – сказала Иветта. – Раз уж ты отказываешься готовить ужин, даже несмотря на мое предложение, по крайней мере, купи что-нибудь.
Цзянго смягчился, и они вместе вышли в коридор и направились к центру станции. Как всегда, тут было оживленно – в широких помещениях, напоминавших площади, играли музыканты, а прохожие кидали им деньги. Кто-то слонялся туда-сюда, кто-то просто сидел на скамейках. Танны зашли в любимое кафе, заказали еду и кофе, а потом сели за столик и некоторое время сидели, не говоря ни слова. Только после того, как принесли их заказ и Цзянго налил себе кофе, он выразил вслух то, что было у него на уме:
– Думаю, нам пора убираться отсюда.
– Как-то уж слишком неожиданно.
Иветта помолчала и посидела немного, задержав чашку с кофе на полпути ко рту. Доносящийся снаружи гул голосов вдруг затих.
– Оставаться тут может быть опасно, – сказал он.
– Из-за какого-то обрывка донесения? Так это бог знает где, и к тому же у нас нет идей на тему того, что же именно там произошло. – Она поставила чашку на столик. – Может, лучше прекратить перехватывать сообщения? Добром это не кончится.
– Мы уже говорили о том, что нужно улетать, – настаивал на своем Цзянго, пытаясь найти оправдание своим страхам.
– Да, сто раз… Но разве мы не счастливы здесь?
Она слегка прикрыла глаза, потому что оба прекрасно знали правду, так что Цзянго даже не нужно было отвечать. Им уже никогда и нигде не стать по-настоящему счастливыми.
– Просто сама мысль, – начал он, откинувшись на спинку кресла. – Сама мысль…
Он махнул рукой.
