— Беги точно, как я! — закричал ему Самуэльсон. — Шаг влево. Зигзагом.
Справа поднялся столб земли от взрыва.
Шаг вправо. Слева пули прошили пустую палатку.
А могли попасть мне в грудь, в руку, в голову. Моя бедная плоть…
Люди Эдмондса мчались вперед по открытому полю кто пешком, кто на коне, останавливаясь только, чтобы выстрелить в сторону горного гребня.
Где же остальные?
Джейк бросил взгляд на бегу через плечо на каменную стену. Вот они. Взбунтовавшиеся и колеблющиеся.
Стена вдруг взлетела вверх и обрушилась градом камней и дымом.
Нет.
У Джейка дернулась голова.
Убиты.
Все до единого.
И мы бы там были. И Самуэльсон. И сержант Эдмондс. Если б я не убедил их.
— Шевелись, Бранфорд! — крикнул Эдмондс.
Джейк повернул по направлению к лесу.
Перед ними мелькал арьергард клинообразного построения Уэймута. Солдаты карабкались вверх по холму.
Эдмондс выстрелил в воздух.
— Остановитесь! — приказал он.
Люди Уэймута обернулись с ружьями на изготовку, ожидая южан.
На лицах их появилось недоуменное выражение. Словно они не верили своим глазам.
— Полковник Уэймут изменник! — прокричал Эдмондс.
Физиономия Уэймута налилась кровью. Верхняя губа вздернулась в гневной гримасе.
— Огонь! — скомандовал он.
Его солдаты вцепились в ружья, но ни один не выстрелил.
— Я приказал открыть огонь! — взревел Уэймут.
Вспышка огня.
Солдат слева от Джейка подскочил и бездыханным трупом упал на землю, оросив ее кровью.
— Ложись! — закричал Эдмондс.
Рядом с воплем упал еще один солдат, судорожно вцепившись в землю. Эдмондс.
— Сержааааант! — завопил Джейк.
— Чччч-ггг… — Эдмондс силился что-то сказать. В глазах его были боль, отчаяние и мольба.
Хватит — лучше умри.
Последний раз схватив посиневшими губами воздух, Эдмондс замер.
Открытые глаза так и уставились на Джейка.
У Джейка все перевернулось в животе, и его вырвало. Он ничего не чувствовал.
Тело его действовало само по себе. Тело отдельно, мозг отдельно. А он несся куда глаза глядят. Через лес. Мимо солдата, склонившегося к дереву. Мимо миссис Стафтон, стрелявшей из пистолета.
Мимо людей Уэймута, стреляющих в людей Эдмондса.
Легкие разрывались от порохового дыма. Щепки от пуль сыпались ему на голову.
И все это ровным счетом ничего не стоило.
Свое ружье он давно потерял. Еще у складского помещения, когда то взлетело на воздух.
Но у него не было ни малейшего желания стрелять.
Человекоубийство уже ничего не значило.
Ничего не имело значения.
Кроме жизни.
