Наблюдатели

Мама и папа посмотрели на него так, будто впервые заметили его присутствие, и со счастливыми улыбками заключили его в объятия.

— Богаче, чем ты можешь вообразить, — проговорила мама.

Сэм тоже обнял родителей и прижался к ним.

Он снова крепок и здоров. Родители счастливы.

Как же здорово быть вместе. Что может быть лучше?

Так да не так. Они счастливы из-за прибора. Они счастливы из-за того, что разбогатеют.

А ему хотелось бы, чтоб они и о нем немного подумали.

Не будь эгоистом, Сэм. И не жадничай. Надо уметь довольствоваться тем, что имеешь. Они же над этим трудились всю жизнь. Они это заслужили.

— Так это что-то из области медицины? — спросил Сэм. — Типа сильного аспирина без побочного эффекта?

Папа запрокинул голову и громко рассмеялся.

— Куда там. Бери выше, Сэм. Помнишь, что мы говорили о человеческом мозге?

— Все это переключатели, — скороговоркой проговорил Сэм магическую фразу, которую слышал не реже, чем: «Смотри за движением транспорта, когда переходишь дорогу». — Типа маленьких электрических цепей между нервными окончаниями.

— Миллионы миллионов, — проговорила мама. — Каждый миг, каждое мимолетное чувство, испытываемое тобой, каждая мелькнувшая в голове мысль — все это определенная последовательность этих переключателей: включение-выключение.

— И этот прибор по существу и есть эта непрерывная цепь таких переключателей…

— Значит, вы это сделали? — спросил Сэм. — Вы создали настоящий мозг?

— Нет, конечно, — пояснила миссис Хьюз. — Не мозг, разумеется. Только транспатетр — процессор. Здесь все настроено на то, чтобы узнать и воспринять различные цепи в человеческом мозгу.

— Он лишен способности переживать сами чувства, — добавил папа. — Он ждет сигнала и тогда загружает его и сохраняет в памяти.

— Так моя головная боль…

Миссис Хьюз улыбнулась:

— Это была не головная боль, Сэм. Это было нечто большее, так ведь?

Гораздо большее.

Невероятно большее.

Одна только мысль об этом причиняет невыносимую боль.

— Будто во мне сидит другой человек…

— Совсем другой мальчик, — кивнула мама, — сидит, как в западне. И чувства его такие сильные, будто ты вот-вот взорвешься.

— Так ты говорил, когда был маленьким, — вставил мистер Хьюз. — Но теперь этим чувствам конец, Сэм. Они ушли в транспатетр. Все эти ужасные эмоции.

Кривые на экране все еще бушевали.

— Типа… загрузки в удаленный компьютер части себя самого? — прошептал Сэм.

Мама обняла его за плечи:

— В принципе, можно и так сказать.

— А что потом? — продолжал Сэм. — Что будет с этими эмоциями?

Папа взглянул на него немного смущенно:

— Видишь ли… Они… превращаются в электричество.

— Но мои эмоции тоже электричество, — возразил Сэм. — А электроцепи — это причины того, почему я чувствую так, а не иначе. Следовательно, если прибор идентичен моему мозгу, не будет ли и он чувствовать так же, как настоящий человек?

— Чтобы быть настоящим человеком, надо обладать средствами выражения и переживания, — сказала миссис Хьюз. — Глаза, чтобы видеть, уши, чтобы слышать…

— Но откуда вам известно? — не сдавался Сэм. — Как можно утверждать, что прибор не чувствует всего этого?

Родители обменялись долгими взглядами.

После некоторого молчания отец проговорил:

— Действительно, не можем.