Она отдала меч Марко, и тот сунул его себе за пояс. Теперь при каждом шаге лезвие стукалось о его ногу.
– Итак, Торквин… э-э, Клоуни…
– Калани, – терпеливо поправила королева.
– Получается, все это время, что я возился с этой малышней в тренировочном центре Масса, – не смутился Марко, – вы… наблюдали за нами из тел, не знаю, пчелы, или мыши, или таракана?
– Надеюсь, я на вас не наступала, – сказала Элоиза.
– Калани, – вмешался Касс, – почему Элоиза? Зачем вы бросили ее в колодец?
– Меня давно мучил тот факт, что для проявления качеств 7ЧС необходимо столько времени, не говоря уж о, скажем так, ограничениях, которые он с собой несет, – ответила Калани. – Я размышляла над этим в ожидании наступления момента возвращения в Атлантиду. Чтобы оно завершилось успешно, необходимо отправиться туда в полной готовности и с максимальной эффективностью. Через разлом могут пройти лишь атлантийцы – и, естественно, Избранные. Как королева я смогу это сделать даже в теле Торквина, что очень кстати, так как нам определенно понадобится его сила. Теперь что касается Элоизы. Р’амфос – выдающийся и новаторский ученый, и он способен на удивительные вещи, имея в арсенале пару-другую заклинаний и святую воду. Короче говоря, Элоиза ускоренным образом стала Избранной. С ней мы станем намного сильнее.
Элоиза радостно взвизгнула и обняла сначала Калани, затем Касса и меня. Я улыбнулся ей в ответ. Мне не хотелось напоминать ей, что, если у нас ничего не получится, ее жизнь, как и жизнь всех нас, оборвется в четырнадцать лет.
Сейчас было не время для пессимизма.
Когда мы прошли через водопад и вернулись в кальдеру, нас тут же окружили повстанцы и солдаты Масса. Маноло замахал рукой в сторону гептакиклоса, который теперь, по сути, представлял собой застрявший в зеленой глыбе зад Сфинкса.
– Кажется, – сообщил Маноло, – оба чудовища мертвы.
– Что весьма нам на руку, – заметила Калани.
Маноло взвизгнул:
– Торквин?!
– Знаю, – вздохнул я. – Шокирует, скажи? Но это не он. Его тело заняла королева.
Маноло взвизгнул еще раз.
– Она правда мертва? – спросила Алия, подходя к неподвижному Сфинксу.
– Болтать не болтала, – ответил Маноло.
– Что мы будем теперь делать? – спросила Алия.
– Соблюдать осторожность, – ответила Нирвана.
Калани положила руку на неподвижный меховой бок чудовища:
– Бедное, несчастное создание. Сфинксы были самыми развитыми среди всех животных. Что Массарим с ними сотворил?
Марко, вытянув из-за пояса меч, прокрался вперед:
– Превратил его в одну большую занозу в…
Он шлепнул плоской стороной лезвия по бедру Сфинкса.
Издав придушенный вопль, чудовище принялось бешено лягаться. Из разлома вверх полетели пыль, комки земли и камни. От концов щели побежали мелкие трещины.
Вверх подобно кинжалам ударили лучи ослепительного белого света. Земля под нашими ногами задрожала. Я упал, но Марко остался стоять. Он смотрел прямо на меня.
– Воин пропускает вперед Портного, – сказал он.
– Что?! – Я понятия не имел, что делать. Если Сфинксу удастся освободиться, мы вернемся к Великому Нашествию Чудовищ. Только на этот раз мы, возможно, не выживем. – Я ненавижу это прозвище, Марко.
– Оно тебе подходит, брат Джек, – не отставал Марко. – Быстрее.
– Бегад просто хотел так меня подбодрить, пытался превратить меня в того, кем я не являюсь! – закричал я ответ. – И я не могу быстрее!
У меня мозги кипели от мыслей и идей. Память подкинула воспоминание о дне, когда умер профессор Бегад. Как он хватался за мою лодыжку, пока я на спине грифона летел над миром мертвых. Как он упал навстречу своей смерти. Как с его исчезновением из моей жизни я лишился частички сердца и души. Затем перед глазами замелькали другие лица – папа и мама, семья Рамсей из Огайо, миссис Блек в Лос-Анджелесе, брат Димитриос, мой велосипед и тропинка в роще перед школой. Все это было частью меня. И все это сейчас обратилось в полнейший хаос.
