невообразимо долго! – ждали!
Торквин впился в локулус жадным взглядом:
– Так близко…
Марко сделал глубокий вдох:
– Давайте мне эту амазонскую форму. И быстро. Пока я не передумал.
– Ай! Ай! Ай! – морщился Марко, пока Элоиза выщипывала у него на ногах волосы. – К чему вообще эти щипчики?
– Моя приемная мама так делала, – ответила Элоиза.
– Я не твоя приемная мама! – взвыл Марко. – Леди-босс все равно не разглядит мою растительность. И потом, ты ноги Максимо видела?
Брат Димитриос вбежал в комнату, держа в руках большой кожаный мешок, который он едва не уронил при виде Марко.
– Клянусь копьем Массарима – что здесь происходит?!
– Где вы были? – спросил Марко.
– Наш дорогой друг Герострат дал мне кое-какое дополнительное оружие, – пояснил брал Димитриос. – Но я полагал…
– Сегодня роль Элоизы сыграет Марко Рамсей, – заявил Марко.
Снаружи из еще одного прохода выскочил Герострат и принялся исполнять что-то вроде клоунады, поджигая пятифутовую деревянную копию храма Артемиды. Даже в уменьшенной версии он выглядел впечатляюще – с бесчисленными рядами колонн снаружи и внутри. А когда храм вспыхнул, Герострат попытался потушить его с помощью маленького ведерка с водой. Одновременно с этим из проходов со шлангами в руках выбежали амазонки.
Специально, чтобы повеселить зрителей, они быстренько погасили пламя и переключились на Герострата, который, сбиваемый мощными струями, превращался то в голубя, то в кота, то в визжащую обезьяну.
– Думаю, разогрев почти окончен, – сказал я.
Касс обматывал лодыжки Марко до самых колен завязками от сандалий.
– Все равно тебе не хватает изящества, – заметил он.
– Могу надеть пачку. – Марко поправил шлем.
Я повязал вокруг его толстой шеи разноцветный шелковый шарф. Торквин затянул тунику, чтобы плечи Марко не выглядели такими широкими.
– Не раздвигай сильно ноги, когда стоишь, – посоветовал я.
– Не топай, когда идешь, – подхватил брат Димитриос.
– Ты не можешь сделать свои руки менее мускулистыми? – спросила Элоиза.
– Не говори как пацан, – добавил Торквин.
– Улыбайся почаще, – не отставал брат Димитриос. – Ты красив, когда улыбаешься.
Марко свел ноги вместе, прижал руки к бокам, на цыпочках прошел к двери, криво улыбнулся и пискляво спросил:
– Как теперь?
– Ужасно, – припечатала Элоиза.
– Леди-и-и и леди! – закричал Герострат под приветственные крики и улюлюканье. – Сядьте и расслабьтесь, потому что настал час главного представления!
Послышалось конное ржание, и из одного из проходов в галопе вынеслась всадница-амазонка в полной боевой готовности – со шлемом, в доспехах и с копьем в руке. Конь был гнедой масти, крупный и мощный на вид. Он встал на дыбы, и толпа взревела.
– Откуда у них конь? – прошептал Касс.
– Откуда у них два коня? – отозвался я.
Из противоположного прохода другая амазонка вывела за поводья вторую лошадь. Эта явно не желала заходить на стадион, она фыркала и упиралась. Еще одна амазонка пришла на помощь первой, и уже две девятифутовые женщины принялись тянуть за собой сопротивляющееся животное.
Наконец лошадь рванула вперед, сбив с ног обеих воительниц. Заржав и отфыркиваясь, она стала скакать по стадиону, пока три женщины не остановили ее, набросив на шею лассо.
Животное замотало головой и поняло, что его поймали. В последний раз сердито дернув головой, лошадь перевела взгляд на наш маленький проход.
