замысловатую петлю. Я оглянулся на Элоизу. Она успела погрузиться в песок еще минимум на фут, почти по самые плечи.
– Не шевелись, Элоиза! – крикнул я.
– Не-е-ет! – завизжала она в ответ.
Она продолжала извиваться всем телом, пребывая в откровенной панике.
– Элоиза, послушай меня, зыбучие пески ведут себя как любая жидкость! – закричал я. – Если ты замрешь, они вытолкнут тебя на поверхность!
Элоиза наклонила голову вбок и с интересом на меня посмотрела.
– У тебя получается! – подбодрил ее Марко. – Молодец!
– Чувствуешь разницу? – спросил я.
Ужас сошел с лица девочки:
– Э-э… да!
Конечно никуда она не всплывала, но по крайней мере ей так казалось. Сбоку от меня Касс начал нерешительно раскручивать веревку над головой. Я сделал глубокий вдох.
На лице Марко читалось сомнение:
– Уверен, что не хочешь дать мне попробовать?
– Иди к папочке, теленочек… Ие-ха! – вскрикнул Касс.
У меня отпала челюсть. Совершенно не спортивный, зубрила до мозга костей, Касс отвел руку назад и накинул идеальную петлю, в центре которой оказалась голова Элоизы. Он тут же дернул веревку, затянув ее вокруг груди девочки, прямо под плечами.
– Как ты меня назвал? – сказала Элоиза.
– Это сейчас не важно, Элоиза! – закричал я. – Расслабься!
Она послушалась, и Касс начал тянуть. Девочка медленно наклонилась назад, затем над песком показалось ее туловище… колени… А в следующее мгновение она уже скользила на спине к нам.
– Отличная работа, Ковбой Касс! – взревел Марко.
За всем происходящим я не заметил, как мама подошла ко мне с дальней части пляжа, и поэтому ее голос заставил меня подпрыгнуть.
– Откуда ты узнал, что у Касса получится? – спросила она.
Она смотрела на Элоизу, не на меня. После всех лет, которые она провела, скрывая свою настоящую личность от Масса, она не могла рисковать. Как и я.
– Когда мне было девять, – тихо рассказал я, – через несколько лет после твоей смерти… то есть мы так думали, что ты умерла… в Бельвиль переехала семья из Вайоминга. Мальчики были расстроены, что у нас нет родео, потому что они все участвовали в соревнованиях по нему у себя на родине. Я всегда думал, как это круто – родиться и жить в Вайоминге. В общем, когда я только познакомился с Кассом в ИК, однажды после обеда он перечислил все города, где успел пожить в приемных семьях.
Мама улыбнулась.
– И ты запомнил, что один из них был Вайоминг, – предположила она.
– Ага, там он пробыл дольше всего. Два с половиной года.
– И ты догадался, что он мог знать, как бросать лассо, как другие местные дети.
Я кивнул.
– А что насчет зыбучих песков? – спросила она.
– Я читал о них в комиксе о Супермене, – объяснил я.
– Молодец, Джек, – похвалила она. – Просто отлично.
Ее голос был полон теплоты и восхищения. Мне пришлось отвернуться, иначе я бы не сдержал слез. Или бросился бы ее обнимать. Или и то и другое одновременно. И тогда бы Масса устроили бы нам представление с оркестром. Да-да, мне уже тринадцать, но представьте сами, как бы вы чувствовали себя, узнай, что ваша мама, которую вы шесть лет считали мертвой, на самом деле жива. Это, знаете ли, расшатывает психику.
– Спасибо, – просто сказал я.
Она сменила тон на торопливый шепот:
– Мне пора. Не ходи за мной.
Она прошла передо мной, словно я просто оказался у нее на пути. Боковым зрением я видел направляющихся ей навстречу брата Димитриоса и нескольких его подчиненных. Димитриос указал на ряд раненых Масса на пляже. Мама сжала ему плечо, уводя
