что произошло. Поэтому он и сам мог бы догадаться поднять свою худую задницу… Ай!
Матушка вновь отвесила мне подзатыльник, а мистер Аарон рассеянно заметил:
— Мария, твой сын начал сквернословить. Похоже, общение с Хоуком-старшим не идет ему на пользу. Диего, я потом придумаю, как тебя наказать.
Ничего себе! Что-то я ни разу не видывал, чтобы он кого-нибудь наказал за слово «задница»! Хоук-Рыба-пила и похлеще выражался — и ничего! А совсем недавно и сам мистер Пристли поминал дьявола. Обиженный, я решил, что теперь и вовсе не пойду никого звать.
— Врача бы… — робко начала матушка.
— Не нужен ему врач! — грубо оборвал ее Пристли, но тут же покаялся: — Извини меня, Мария. Просто ты не знаешь этого человека, не представляешь, на что он способен…
— А вы, мистер Аарон? Вы его знаете? — не утерпел я. — А как его зовут? А он с другого острова, да, сэр?
Пристли недовольно буркнул что-то в бороду, затем, все так же не сводя недобрых глаз с чужака, повысил голос:
— Эй! Как тебя звать?
Незнакомец мельком обернулся. Кровь на его лице уже подсохла. Он криво усмехнулся и бросил через плечо:
— Можете называть меня Гюнтером Штайгером. Или Каем Хансеном. Или…
— Достаточно! Видишь, Диего? Наш незваный гость даже знакомиться с нами не желает, скрывает свое имя, потешается. Так что не вздумай начать жалеть его, как твоя мать. Понял?
Я энергично закивал.
Возможно, мне показалось, но всегда уверенный в себе и своих словах мистер Пристли сию минуту выглядел растерянным. Появление Гюнтера-Кая явно выбило его из колеи, да и не его одного: я видел, как таращатся на нашу процессию жители городка. Кто-то пугливо выглядывал из окна, кто-то, презрев осторожность, подходил ближе. Но все они — все! — были не в своей тарелке. На мистера Аарона посматривали вопросительно — дескать, что происходит и как ты намерен поступить?
Заплакал ребенок. Для него незнакомец — все равно что жуткий злодей из сказки. Чужой в привычном мире — даже мне не по себе, а уж малькам и вовсе должно быть страшно до кишечных колик.
Возле полицейского участка нас дожидался Донни Карлсдейл. Знал ведь старикан, куда мы в итоге придем! Он сделал навстречу пару торопливых шагов.
— Это чудо! Настоящее чудо! Побывать в самом сердце торнадо и выбраться живым! Мистер, как вы себя чувствуете?
Он потянулся к Гюнтеру-Каю, будто хотел пожать ему руку, но под суровым взглядом мистера Аарона вздрогнул и отступил в сторонку. Тем не менее зашел в участок следом за нами, а вместе с ним — и еще несколько человек. Я думал над словами старика Донни. Значит, чудо? Человек пересек океан внутри торнадо и остался жив — это чудо? А то, что мистер Аарон остановил торнадо за минуту до того, как смерч накинулся бы на все наши постройки, за минуту до того, как мы могли бы присоединиться к грузовику незнакомца в чудовищном вихре, — вот это не чудо?
Пристли отворил решетку камеры и небрежным жестом показал чужаку, чтобы он проследовал туда. Гюнтер-Кай нехорошо оскалился, но послушно зашел внутрь. Пристли повернул ключ и подал нам знак отойти с ним в дальний угол.
— Друзья мои, — проговорил мистер Аарон, — я вижу на лицах многих из вас недоумение. Да, я знаю, в подобных случаях следовало бы отвести человека к врачу, дать ему прийти в себя, а если необходимости в этом нет — принять его со всем радушием жителей Лос-Сапатос. Я и сам мечтал о том, чтобы однажды порог моего «Грейсленда» переступил дорогой гость. Но этот чужак — не гость и не друг.
— Но какие могут быть у нас враги, сэр? — удивился я.
Пристли подумал, прежде чем ответить:
— Он, может, и не враг, но человек опасный! Поэтому я запрещаю вам приближаться к камере и разговаривать с ним. Это всем понятно? А я пока решу, что нам с ним делать дальше.
— Но его же нужно покормить! И дать возможность смыть грязь и кровь!
О, а я и не заметил, что к нам присоединилась Майра! Она поминутно косилась в сторону камеры с Гюнтером-Каем.
— Да, покормить нужно, — с неохотой признал мистер Аарон.
— Я принесу! — тут же вызвалась Майра.
— Стоп! — неожиданно рявкнул Пристли. — Нового мужика увидала — и уже подхватилась! Что, совсем невтерпеж?
Майра стала бордовой, как один из сортов томатов на огороде Делакруа. Я, честно говоря, не понял, почему Пристли нагрубил ей, за что оскорбил на глазах у всех присутствующих. Зато понял, что после таких слов Майра к незнакомцу даже близко не
