— Инспектора зовут Ливи Хелад, — сказал региональный. — Прошу вас оказывать ему всемерное содействие.
— Так точно.
— Я должен сказать, что инспектор лично заинтересован в этом деле, — продолжил Омад. — Он, в сущности, не оперативник, он — ученый. Пресс-служба Распорядка сейчас готовит новости… хорошие новости. Наука не стоит на месте. Быть может, скоро мы сумеем контролировать уровень напряжения. Управлять им.
Ларфид обжег язык настоем.
— Невероятно, — сказал он с искренним восторгом.
Омад отхлебнул из стакана.
— Когда инспектор получил доклад о первом рисунке, то пришел к тому же выводу, что Сегад. У Рикери имелся определенный замысел. Ему что-то известно о высоком напряжении. Распорядок получит его знания, даже если им потребуется разобрать его на части.
Ларфид моргнул. Он очень устал, мысли в голове ворочались медленно, и понимание пришло с задержкой, но здесь же все лежало на поверхности… Рикери плел чушь. Не важно, верил он в эти сказки сам или просто хотел напоследок поиздеваться над допросчиком. За его сказками стояло нечто важное, нечто истинное. Рикери — не первый, кто угодил в пасть Распорядку. А Распорядок не терял времени даром и успел схватить истину за подол.
«Отличная работа», — признал Ларфид. Душа его запела. Он больше не злился. Все происходящее предстало разумным и осмысленным, и о чем еще мог мечтать сотрудник Надзора? Конечно, он должен был понимать, что Распорядок забирает дело вовсе не затем, чтобы досадить Надзору и ему лично. Но знать, что должен, — одно, а понимать по-настоящему — совсем другое.
Благо Края стоило жертв.
Ларфид молча кивнул.
— Инспектор — интересный человек, — сказал Омад задумчиво.
— И профессионал, не сомневаюсь, — согласился Ларфид. — Региональный, единственное, что меня волнует теперь, — это судьба общежитий. Ошена… Мы все боялись, что Распорядок решит провести акцию устрашения. Сейчас мы знаем, что у Рикери были сообщники, но не знаем их имен и точного числа. Что собирается делать инспектор?
Ларфид несколько лукавил. Еще ему хотелось бы знать, почему бывший генерал так боится интересного человека инспектора Хелада. Но спросить об этом он, конечно, не мог.
Омад уставился в полупустой стакан.
— Я не знаю, — честно сказал он. — Дисциплина Хелада вообще мало волнует. Вряд ли ему интересны акции устрашения. Он мечтает, что однажды сможет вообще отменить все нормы безопасности Края… Он вызовет вас для отчета о последнем выбросе. Попробуйте с ним поговорить.
Ларфиду потребовалось сделать над собой усилие, чтобы придержать любопытство. Если Хелад действительно равнодушен к дисциплине и занят научными исследованиями — он может развеять многие сомнения и ответить на многие вопросы. Если снизойдет до простого надзирателя, конечно… Простого секторального надзирателя. Отгоняя эти мысли, Ларфид иронически улыбнулся.
— Отменить нормы безопасности? — переспросил он.
Керу Омад поднял голову. Казалось, он повеселел.
— А это и есть конечная цель Распорядка, секторальный Ларфид. Наша общая конечная цель… Подчинить напряжение. Отодвинуть пласты. Жить как прежде. С цветами, фонтанами, красивыми домами, кучей модных тряпок для наших женщин. С картинами и музыкой.
— И кофе? — не выдержал Ларфид.
Омад отечески улыбнулся.
— И кофе.
К. А. Терина. Элегия Канта
Две вещи неизменны в этом мире: беспросветная тьма над нами и беспросветная тьма внутри нас.
