— Давай начистоту. Тебе абсолютно все равно, что станет с моей силой. Вылечу из академии и, если того захочет лорд Леон, меня запечатают вновь. Ты по-прежнему считаешь, что таким, как я, здесь не место.
— Так считает почти вся академия, — сказал Мэтт, — кроме брата.
То ли от его обескураженного вида, то ли от честного признания, но моя злость прошла.
— А свое мнение у тебя есть? — прислонясь к дверному косяку, устало спросила я.
— Конечно, — кивнул он. — Ты упряма, целеустремленна, не сдаешься, хотя другие давно бы опустили руки. Из тебя получился бы отличный воин и страж, будь ты мужчиной.
— Но я девушка, а война — не место для женщин?
— Именно так. Кроме того, твой дар открыт наполовину. Ты не сможешь учиться дальше, даже если сдашь экзамены.
— Это ты меня убеждаешь или себя успокаиваешь?
— Не строй иллюзий, — покачал головой Мэтт. — Если бы все было так легко и просто, на факультете стражей учились бы не только парни.
— Я поступила на этот факультет, — в который раз повторила я, чувствуя себя попугаем. — Это уже свершившийся факт. И от того, примете вы это или нет, ничего не изменится.
Интересно, почему я всегда и всем что-то доказываю? То, что они никак не могут принять случившееся, совсем не моя проблема.
— Ты права, мы ничего изменить не можем, но это не значит, что мы согласны и…
— Это все, что ты хотел мне сказать? — оборвала я его. — Такая прелесть, столько времени не замечал свою соседку и вдруг пришел, чтобы снова напомнить о том, что я оказалась на факультете по ошибке.
— Дерзишь? — Его высочество вновь надел маску надменности и превосходства. — Я пришел предупредить тебя: остерегайся Хранителя. Он неспроста помогает тебе.
— Знаешь, Мэтт, учитывая ту прыть, с какой ты обследовал мои комнаты, могу сказать, что ты завидуешь. Готова поспорить, твои комнаты не отличаются подобным комфортом.
— По твоей логике, завидовать должны все парни общежития, — язвительно заметил он.
— Не отрицаешь, — хмыкнула я и ехидно уточнила: — А совесть и стыд королевским детям по статусу не полагаются?
Мэтт вздрогнул, язвительная улыбка исчезла с его лица.
— Будь ты парнем, я бы заставил тебя ответить за свои слова. — Вздернув подбородок, его высочество прожигал меня взглядом черных глаз. — Наелась бы песка на сто лет вперед.
Песок, конечно же, на площадке для занятий физическими упражнениями.
— Да что ты! — Я понимала, что играю с огнем, но мне надоело его пренебрежительное отношение. — Ты и с девушкой-то вряд ли справишься. Будь я парнем, давно бы вызвала тебя на поединок. Это вопрос времени, Мэтт. Я стану сильнее, и песок на площадке глотать будешь ты.
Воздух между нами накалялся с каждой секундой. Я больше не прислонялась к косяку. Мое тело действовало на рефлексах. Я приняла оборонительную позу.
— Не выходи из комнаты, иначе пожалеешь, — тряхнув головой, будто избавляясь от наваждения, бросил его высочество и резко развернулся.
Его шаги еще долго отзывались эхом в моей голове. Меня трясло от обиды и злости. Так хотелось врезать этому снобу, но я понимала, что слишком слаба против него.
И все-таки я разревелась. Не громко, со всхлипами, а тихонечко, едва пошмыгивая носом.
— Леди Хейли, вам тут кое-что передали.
Я настолько привыкла к монотонному и безжизненному голосу Хранителя, что его лукавая интонация удивила меня до икоты.
— Ну что же вы. — Меня участливо погладили по волосам мохнатой призрачной лапой, отчего по спине побежали мурашки. — Смотрите, сколько пирожных.
— Спасибо. — Икота прекратилась, но мне стало холодно.
— Марыська за вас так переживает и верит в вас, а вы плачете.
— Больше не буду, — пообещала я, утирая ладонями слезы.
Медленно поднялась, опираясь о стенку. В воздухе витал поднос с кулинарным шедевром тети Марыськи.
— Леди Хейли, вы будете сок или чай? — деловито уточнил дух, вновь исчезая из моего поля зрения.
