Его запахом, поскольку Аробинн знал: фэец, появившийся в ее доме, не просто знакомый. Все признаки указывали на их близость с Аэлиной. А раз так, Ровану далеко не все равно, чем она пахнет.
Аэлина закрыла глаза, призывая на помощь самообладание.
– Аэлина! – послышался из-за двери голос Рована.
– Я сейчас.
Выдержать еще несколько часов. А затем все изменится.
Аэлина открыла глаза и потянулась за янтарной бутылкой.
Рован едва заметно кивнул. Эдион тут же встал и вместе с ним отправился на крышу. Аэлина еще одевалась. Рован не собирался задерживаться на крыше. Можно было бы вообще туда не ходить, но он решил заново все проверить. Потенциальных врагов он слышал гораздо раньше, чем они появлялись возле двери.
Присутствие валгских демонов не мешало Рафтхолу оставаться довольно спокойным городом. Рован повидал немало столиц, и ему было с чем сравнивать. Не считая горячих голов, которые есть везде, здешние жители старались держаться подальше от разных бед. Возможно, такое благоразумие было продиктовано страхом перед чудовищем, обитавшем в этом жутком и ненавистном стеклянном замке. Но Рован сохранял бдительность где бы то ни было: здесь, в Террасене и в любом другом месте, куда может занести их судьба.
Эдион устроился на стульчике, который недавно притащил сюда, чтобы не сидеть на черепице. Подумать только: Эдион – сын Гареля. Рован до сих пор не мог с этим свыкнуться. Лицо Эдиона, его запах – все это так напоминало Гареля. Нет, Аэлина не просто так натравила на Лоркана гончих Вэрда. Она не только хотела обезопасить себя и облегчить задачу по освобождению магии. Гончие были прекрасным отвлекающим маневром, который не позволял Лоркану подобраться к Эдиону и узнать о его наследии.
Эдион с ленивым изяществом скрестил ноги. Должно быть, за такими движениями он прятал от противников свою силу и быстроту.
– Если не ошибаюсь, она сегодня собралась прикончить своего бывшего хозяина.
– Не сразу, а после того, как Аробинн наиграется с демоном. Тогда Аэлина вернется и оборвет его жизнь.
Только дурак мог подумать, будто улыбка Эдиона вызвана удивлением.
– Моя сестренка верна себе.
– А если она пощадит Аробинна?
– Ей решать.
Умный ответ.
– А если она скажет, что передает это дело в наши руки?
– Тогда, принц, мы вместе с тобой славно поохотимся. Ты же не откажешься составить мне компанию?
Второй умный ответ. Нечто подобное Рован и ожидал услышать.
– И когда настанет время?
– Ты принес ей клятву на крови, – сказал Эдион.
В его глазах не было и намека на вызов. Только правда, высказанная одним воином другому.
– Я нанесу Аробинну смертельный удар, – добавил Эдион.
– Вполне честно.
На лице Эдиона мелькнул прежний гнев.
– Обещать, что будет быстро и чисто, не берусь. Прежде чем встретить свой конец, этому человеку нужно заплатить великое множество долгов.
Когда Аэлина вышла из спальни, мужчины, уже одетые для торжества, разговаривали на кухне. На соседней улице стояла карета, добытая Несариной. В багажнике лежал скованный Ставан с повязкой на глазах.
Аэлина расправила плечи. Что-то сдавливало ей грудь, мешая дышать. Задерживаться дома не имело смысла. Она направилась к двери.
Эдион, до этого видевший ее в тонком темно-зеленом камзоле, присвистнул.
– Если до сих пор тебе не удавалось напугать меня до посинения, сейчас ты этого достигла.
Рован повернулся к ней и замер, разглядывая ее платье.
Черное платье плотно облегало фигуру Аэлины и повторяло очертания ее тела, опускаясь почти до пола. Рован впился в
