– Здравствуй, Дорин, – сказала она.
Он повернулся к ней.
Аэлина стояла возле двери. На ней было удивительное платье – темно-синее, с золотой отделкой. Несколько верхних пуговиц были кокетливо расстегнуты. Волосы разметались по плечам. Коричневые туфли были далеко не новыми. Но то, как она стояла, как держалась… На него смотрела королева.
Дорин не знал что сказать и с чего начинать.
Аэлина прошла к диванчику, возле которого она стоял.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
Даже манера ее разговора слегка изменилась. Дорин уже знал о ее краткой речи перед горожанами, о требованиях соблюдать порядок и о наказаниях нарушителям.
– Как чувствую? Прекрасно, – заставил себя ответить Дорин.
Он едва ощущал свои магические силы. Похоже, и они истощились. Везде пустота.
– Ты ведь не собираешься прятаться здесь? – спросила Аэлина, усаживаясь на низкий стул.
Дорин лишь сейчас заметил, что пол устлан ярким красивым ковром.
– Твои люди принесли меня сюда. Здесь им удобнее следить за мной, – сказал Дорин, оставаясь возле окна. – Пока что мне никто не разрешал покидать эту комнату.
Возможно, такое заточение ему даже на пользу, если вспомнить, какие ужасы заставлял его творить демон-принц.
– Ты можешь выйти отсюда в любое время. Это ведь твой замок. И королевство тоже твое.
– Неужели? – осмелился спросить Дорин.
– Теперь ты являешься королем Адарлана, – тихо, но твердо сказала Аэлина. – Так что и замок, и королевство – твои.
Его отец мертв. Бесследно сгинул в стеклянном вихре.
Аэлина во всеуслышание заявила, что короля убила она. Но Дорин знал правду: отца погубил он, когда начал рушить стеклянный замок. Он мстил за Шаола, за Соршу. Дорин понимал, почему Аэлина взяла убийство короля на себя. Объявить народу, что наследный принц убил собственного отца…
– Я пока еще не коронован, – нарушил молчание Дорин.
В последние мгновения жизни его отец сделал такие признания, которые меняли все… и ничего.
Аэлина сидела, развалившись на стуле, закинув ногу на ногу. Но ее лицо было отнюдь не безмятежным.
– Дорин, ты говоришь так, словно надеешься, что коронации не будет.
Дорин подавил желание потрогать шею и в очередной раз убедиться, что ошейник исчез.
– После всего, что я натворил, заслуживаю ли я права быть королем? – спросил он, убирая руки за спину. – Столько ужасного произошло.
– На этот вопрос можешь ответить только ты.
– Аэлина, ты веришь тому, что он говорил?
Аэлина втянула воздух ртом.
– Я не знаю, чему верить.
– Перангтон пойдет на меня войной. На нас. И мое превращение в короля не остановит его страшную армию.
– Мы это обсудим со всех сторон. Но твое превращение в короля – первый и необходимый шаг.
За окном сиял погожий день. Мир кончился и начался заново, и в то же время – ничего не изменилось. Солнце по-прежнему будет вставать и садиться. И времена года как чередовались, так и будут чередоваться. Природе совершенно все равно, свободен он или раб демона, принц или король. Природу не волновало, кто гибнет, а кто остается жить. Мир продолжит свое движение. Это вдруг показалось Дорину чудовищной несправедливостью.
– Она погибла, – прошептал он, с трудом произнося каждое слово. – Из-за меня.
Дорину показалось, что стены комнаты сейчас обрушатся и придавят его.
Аэлина вскочила со стула, подбежала к Дорину и чуть ли не силой усадила рядом с собой на диванчик.
– Тебе понадобится время. Жизнь никогда не будет для тебя прежней. Но ты… – Аэлина крепко стиснула его руку, словно эта рука никогда никого не калечила и не ударяла ее ледяным кинжалом. – Ты научишься выдерживать боль. Жить так, чтобы горе не заслоняло от тебя будущее. Дорин, ты не виноват в том, что тогда случилось.
– Виноват. Я пытался убить тебя. А то, что случилось с Шаолом…
– Это был выбор самого Шаола. Он решил подарить тебе время, поскольку во всем виноват не ты, а твой отец. Твой отец и
