Глава 8
Манона Черноклювая, наследница клана Черноклювых ведьм, владелица славного меча, именуемого Рассекателем ветра, хозяйка боевого дракона Аброхаса и, что важнее всего, главнокомандующая воздушной армии адарланского короля, сидела сейчас за черным стеклянным столом и смотрела на грузного человека напротив. В ней все кипело, но она была вынуждена держать себя в узде.
За те недели, что Манона и половина легиона Железнозубых находились в Морате – горной крепости герцога Перангтона, – ее отношение к герцогу не стало лучше. И у ее ведьм из отряда Тринадцати – тоже. И потому Астерина, стоявшая у темной каменной стены, держала руки вблизи эфесов своих парных мечей, а Соррель замерла у двери. По той же причине Васта и Линна несли караул за дверью.
Герцог либо не замечал состояния собеседницы, либо не обращал внимания. Он вспоминал о существовании Маноны, лишь когда отдавал ей приказы по части обучения ее воздушного воинства. Все остальное время он был сосредоточен исключительно на армии смертных, стоящей лагерем у подножия гор. От тех смертных очень странно пахло. Интересовали герцога и обитатели подземных пещер, откуда постоянно доносились крики, рев и стоны. Пещеры представляли собой настоящий лабиринт, вырезанный в недрах горы. Манона никогда не спрашивала, кого содержат в этих катакомбах или что там творится. Правда, Тени (так называли ведьм-близняшек ее отряда) передавали ей слухи о каменных алтарях, залитых кровью, и застенках, где темнее, чем в сердце самой Тьмы. Если все это никаким боком не касалось легиона Железнозубых, Маноне было все равно. Пусть смертные играют в богов.
Сколько Манона помнила, на эти дурацкие встречи Перангтон являлся не один. С ним всегда была красивая черноволосая женщина, которая не отходила от него ни на шаг, словно привязанная к нему невидимой цепью.
Сейчас взгляд Маноны был устремлен на нее, а не на карту. Герцог указывал места, где Железнозубым надлежит провести воздушную разведку. Кальтэна – так звали эту женщину.
Кальтэна всегда молчала. Ее взгляд упирался в пол. Ее горло было стянуто черным ожерельем, больше напоминающим ошейник. Этот ошейник заставлял Манону держаться подальше. Точнее, запах, что исходил от него. Для ведьм люди вообще пахли не лучшим образом. Но этот запах был каким-то нечеловеческим. А от Кальтэны пахло все сильнее и сильнее. Так пахнет в темных, забытых всеми богами углах. Так пахнет на кладбище, когда там копают землю для могилы.
– На следующей неделе я жду донесений о дикарях, что живут в Белоклычьих горах, – сказал герцог.
Его ухоженные усы цвета ржавчины совсем не вязались с темными, зловещего вида доспехами. Этот человек одинаково уверенно держался на заседаниях королевского совета и на полях сражений.
– Что именно нам искать? – равнодушно спросила Манона, которую утомлял этот разговор.
Она постоянно напоминала себе, какая это честь – быть главнокомандующей и вести в бой армию Железнозубых. Даже если пребывание в Морате больше смахивало на наказание, а ее бабушка – верховная ведьма клана Черноклювых – до сих пор ничего не сообщала ей о дальнейших действиях. Но пусть и смертные не забывают: Железнозубые – союзники Адарлана, а не служанки на побегушках у короля.
Герцог рассеянно поглаживал худенькую руку Кальтэны. Следы многочисленных ссадин, особенно заметных на белой коже, вряд ли были результатом несчастного случая.
И этот широкий красный шрам возле локтя. Припухлость говорила о его недавнем происхождении.
Женщина с удивительным спокойствием относилась к подобным ласкам герцога. Не вздрогнула она и когда его толстые пальцы коснулись шрама. Шрам герцог тоже погладил.
– Мне нужен подробный список их поселений, – сказал герцог. – Численность каждого. Основные перевалы, по которым они ходят через горы. Себя не обнаруживать и в сражения не вступать.
Манона была способна вытерпеть все, связанное с их прозябанием в этой дыре, но только не такой приказ. «В сражения не вступать». Это что же – никаких развлечений? Они не увидят умирающих смертных, не вдохнут ни с чем не сравнимый запах свежей крови?
Помещение, где происходила встреча, имело лишь одно высокое узкое окно. Вид оттуда загораживали многочисленные каменные башни Мората. Маноне было тесно в этой комнатенке; особенно рядом с герцогом и его сломленной женщиной.
– Будет исполнено, – сказала Манона и встала.
– Ваша милость, – произнес герцог.
Манона замерла, встав вполоборота к Перангтону.
