– Главнокомандующая, твоя воля – моя воля.
В устах другой ведьмы, даже Соррели, эти слова прозвучали бы вполне нормально. Казалось бы, уместный, почтительный ответ. Однако никто из остальных ведьм отряда Тринадцати не осмелился бы произнести их с таким выражением, как Астерина.
Манона стремительно повернулась. Настолько стремительно, что Астерина не успела отступить. Пальцы Маноны обхватили горло двоюродной сестры. Железные ногти впились в нежную кожу под ушами.
– Должна напомнить тебе, Астерина, что самовольный выход из строя не прощается никому. – Ногти Маноны вонзились глубже, и по золотистой коже Астерины покатились капельки голубой крови. – Ты не исключение.
Манона словно забыла, что они целый век сражались бок о бок, что Астерина была ее ближайшей родственницей и ожесточенно защищала право Маноны стать наследницей верховной ведьмы. Манона была готова сбросить Астерину с пьедестала и опустить до состояния полного ничтожества. Все это провинившаяся прочла в глазах главнокомандующей.
Взгляд Астерины задержался на кроваво-красном плаще Маноны. Этот плащ бабушка Маноны приказала внучке взять у пойманной крошанской ведьмы. Но прежде Манона перерезала крошанке горло. Это было на Омаге, когда отмечали вступление Маноны в должность главнокомандующей воздушной армии. Красивое лицо своевольной Астерины похолодело.
– Я поняла, – тихо сказала она.
Манона разжала пальцы, стряхнула с ногтей кровь Астерины и повернулась к ведьмам отряда Тринадцати. Те застыли возле своих драконов.
– Вылетаем. Незамедлительно.
Аброхас занимал почти весь насест. Дла Маноны оставалась узенькая тропка. Один неверный шаг, и она рискует отправиться в последний полет, из которого уже не вернется. Отогнав пугающую мысль, Манона полезла в седло. Аброхас ерзал под нею и дергал спиной.
Внизу перемигивались огни бесчисленных армейских костров. Ветер поменял направление и теперь приносил на вершину башни удушливый дым кузниц, который заслонял любимое Аброхасом звездное небо. Дракон сердито зарычал.
– Знаю, что ты проголодался, – сказала Манона. – Я сама голодная.
Она приладила особую повязку, защищавшую глаза от ветра. Проверила стропы, которые надежно удерживали ее в седле. Астерина и Соррель уже оседлали своих драконов и теперь смотрели в ее сторону, ожидая сигнала к вылету. Раны на шее двоюродной сестры успели затянуться.
Чтобы подняться в воздух, драконам вначале требовалось камнем упасть вниз, некоторое время лететь мимо остроконечных скал и только потом, когда откроется просвет, вырваться на простор и набрать высоту. Возможно, для того эти смертные дурни и поставили условие, чтобы каждая всадница на своем драконе совершила перелет с одного склона Омаги на другой. Это было необходимое упражнение, чтобы моратские кручи не сделались помехой. Благодаря приобретенным навыкам, драконы могли взлетать даже с нижних ярусов крепости.
В лицо Маноны ударял холодный, зловонный ветер, набиваясь в нос. Из недр соседней горы донесся хриплый, умоляющий крик, потом все стихло. Пора вылетать. Даже если охота не принесет им пищу, провести несколько часов вдали от зловония смертных – и то благо.
Ноги Маноны сжали чешуйчатые, покрытые шрамами бока Аброхаса. Его крылья, подлатанные паучьим шелком, отражали свет солдатских костров и казались золотистыми.
– Полетели, Аброхас, – шепнула Манона.
Дракон шумно вздохнул, плотно сложил крылья и камнем упал с насеста.
Он любил это делать, кувыркаясь в воздухе, словно смертельно раненный. Похоже, у Аброхаса было весьма своеобразное чувство юмора.
Помнится, когда Аброхас сделал это в первый раз, Манона накричала на него. Теперь он проделывал свой трюк ради развлечения. Остальные драконы были крупнее его, и потому им приходилось сначала подпрыгивать, отлетать на некоторое расстояние и только потом падать. Иначе их массивные тела могли напороться на ближайшую скалу.
Манона привыкла к кувырканиям Аброхаса и теперь не закрывала глаз. Ветер ударял по ним с разных сторон, но тепло драконьего тела приятно согревало ее. Маноне нравилось следить за испуганными лицами смертных. Наверняка эти людишки думали, что дракон сейчас заденет за стены крепости или за острые черные скалы. Но это был лишь умелый маневр, а потом…
Аброхас расправил крылья и взмыл в воздух. Окружающий мир качнулся, после чего стал стремительно удаляться. Неистовый крик дракона отразился от каждого камня Моратской крепости. Ему вторили крики остальных драконов отряда
