Я увидел по камерам слежения, что по коридору в нашу сторону бегут двое с автоматами.
– Говори быстро, – велел я.
Он бесстрашно взглянул в темное дуло.
– Ты не выстрелишь. Я офицер ГРУ…
Я приставил к его голове ствол.
– Уже нет. Последний раз спрашиваю!
Он сказал люто:
– У тебя рука дрожит! Духу выстрелить не хватит…
Я нажал курок, выстрел грянул глухо, голову чуть откачнуло, с той стороны вылетел целый фонтан из крови и мозгов.
– Вроде не дрожит, – сообщил я.
За дверью раздался топот, я не стал оборачиваться с нацеленным в ту сторону пистолетом, картинки со штатовского метеорологического спутника нет, но я и без него по топоту женских копытец узнаю Ингрид, подбегающую к двери.
Она охнула, увидев в комнате троих убитых.
– Кто их так?..
– Увидели тебя, – ответил я, – и застрелились. А те двое в коридоре…
– Тоже застрелились, – отрезала она. – Что-нить узнал?
Я кивнул на Демидова.
– Да. Его совесть замучила, успел сказать, куда утащили заложницу. Но ничего не просил передать родным, что странно…
– Здорово, – сказала она озадаченно, – как тебе везет, с тобой даже мертвые разговаривают. Да ладно, не смотри так! Понятно, успел сказать, а потом умер. Ты не пытал?
– Как я мог, – буркнул я. – Хотя человек не мышка, его можно… Но некогда-некогда, вся жизнь такая, спешим, спешим…
Она зябко передернула плечами.
– Не хотела бы я такое видеть… Будем догонять?.. Иди ты уже выдохся?
– Полностью, – ответил я. – Но придется раскупоривать второе дыхание. Не могу же надолго отрываться от работы!.. Мои мышки по мне скучают.
Она посмотрела зло, как это я не считаю это работой, это же и есть самая опасная и нужная на свете работа, дурак какой-то, на мышах зацикленный, ерунду порет, как это можно на них проверять лекарства, что пойдут людям, люди не совсем мыши…
– Там за сараями я видела пару автомобилей, – сообщила она.
– Видишь, – ответил я, – какой я запасливый!
– Ты их просто не увидел, – сказала она обвиняюще. – Пироман несчастный!
– Пироманы все счастливые, – возразил я. – Огонь – это прекрасно!
Глава 10
Перед тяжелой металлической дверью я придержал Ингрид, старательно проработал в голове варианты, наконец толкнул дверь.
– Растяжку ждал? – спросила она язвительно. – Даже запереть не успели!
– Это не значит, – сказал я, – что бегут сломя голову. Заложницу тащат, а кто-то останется для прикрытия.
Ступеньки ведут вниз и вниз, справа и слева холодные каменные стены, пролеты по девятнадцать ступеней, уже насчитал восемь площадок, и снова по девятнадцать, где отчетливо видны на толстом слое пыли свежие следы множества ног.
Ингрид пробормотала в замешательстве:
– Что же это такое…
– Знаю, – ответил я, – но не скажу.
– Брешешь, – отрезала она. – Не загон для твоих мышек, точно.
– Стой! – сказал я страшным шепотом.
Она застыла, выставив перед собой ствол автомата.
– Что-то заметил?
Я прошел мимо, прижав ее к стене, Ингрид тревожно вслушивалась в звуки, что вроде бы доносятся снизу.
– Нет, – сообщил я, не оборачиваясь. – Просто пойду впереди, как и принято в культурных странах ислама. Мы же на чьих землях, забыла?
– Скотина, – сказала она. – У меня чуть сердце не выпрыгнуло.
